История одного ботинка

Через пару часов мы попали в дом, который по невежеству и неопытности приняли за рай на земле. А гораздо позже мы стали чихать и закашливаться от обилия кошачьей шерсти в нем и потерянных коварными животными усов. В нашу первую зиму в новом для нас местообитании мы узнали о том, что резкая смена настроения бывает не только у мамы мальчика, но и у молодой трёхцветной кошки по кличке Манька. Поначалу, еще будучи котенком, она часто играла с нами, когда все в доме ложились спать. Стаскивала с полки своими маленькими цепкими лапками, перетаскивала на половик на кухне и там пинала нас, кусала и отпрыгивала в сторону, прогибаясь, как полбублика, как будто пугалась чего-то большого и страшного. А поутру получала за свои шалости тряпкой по морде от мамы, потому что в такое время мама просыпалась первой и находила по всему дому много чего интересного: клочки бумаги, взъерошенные носки, обувь, притащенную из прихожей или веник, который, бедняга, чаще других здоровался с когтями котенка. Ну а в самом тяжёлом случае, когда мама случайно наступала ногой на кучки чего-то отвратительно пахнущего, да еще спросонья умудрялась растащить это все по комнатам, доставалось не только кошке, но и мальчику. И каждый такой раз мама сильно ругалась:

– Петя! Опять твоя кошка нагадила! Иди убирай или сейчас же верну её туда, откуда по глупости принесла.

– Хорошо, мамуль! Я всё уберу. Только, пожалуйста, не выбрасывай её! – из-за угла показывалась сначала Петькина полосатая пижама с растянутыми коленками, потом его взъерошенные после сна волосы, а потом и перепуганные зелёные глаза. Он хватал на руки котёнка и относил его в свою комнату. А там прятал под кучей одеял-подушек-пледов и просил сидеть тихо, чтобы мама случайно не передумала и не выбросила животное.

– Круто утро началось, – бурчал мальчик себе под нос, елозя тряпкой по полу.

Нам было хорошо той зимой: нас чистили, сушили около тёплой батареи, рядом с которой мы засыпали за считанные секунды. Пока нас не будил котёнок. За нами ухаживали, смазывали чем-то липким, и мы потом блестели, словно только что из магазина. И даже ныряние в холодные снежные сугробы нам очень нравилось, ведь мальчик приходил домой после прогулок с друзьями весь насквозь мокрый, но такой счастливый! И наша заслуга в этом тоже была. Шли дни. Мы узнавали всё больше и больше об обитателях этого дома. Нас часто брал в свои большие руки отец мальчика, высокий весёлый мужчина с усами, рыжими волосами и такими же, как у Петьки, зелёными глазами и крутил туда-сюда. Аж головы кружились. (Если бы они у нас с братом были). Вобщим, нам приходилось терпеть эти «папины американские горки». И к тому же, мы сделали вывод о том, что не только ботинки бывают пушистыми внутри. Но и папин большой нос, который что-то там пытался вынюхать в нас, тоже. Вокруг нас обитали такие же парные жители этого дома, на ночь снятые с человеческих ног и очень уставшие за день. Высокие мамины сапоги, начищенные до блеска, папины гигантские (по сравнению с нами) старые ботинки. Они стояли на обувной полке, надуваясь, как индюки от важности. Как -никак, они имели честь защищать ступни хозяина дома! Мы с братом подшучивали над ними, пока они спали и приклеивали им усы из найденных волос или шерсти. Намазывали на обувной крем и лепили прям на их важные носы шнурками вместо рук. Ведь, как известно, рук у нас отродясь не бывало. Вот потеха была! А ещё нашими соседями по комнате были сапоги мальчика – «свои парни». Молодые и задорные, им нравилось дурачиться и веселиться. Ростом они были повыше нас, да и весом побольше и цвет имели немного странный – рыжий. Будто все в веснушках. Но нормальные парни, носы не задирали. Лично мне, да и моему родному брату тоже, больше нравился наш чёрный цвет.

– Вы у меня такие блестящие, чёрные, прям как бычок-смоляной бочок, – поглаживая нас рукой, ласково говорил мальчик. Кто такой был этот самый бычок, мы не знали, но было очень приятно от того, что нас любят.

Когда закончилась зима, и снег покинул место своего возлежания, нам почему-то стало очень грустно. Оказалось, что не напрасно. У мальчика на ногах теперь гордо сидели новенькие кроссовки, а нас поместили на самую нижнюю полку, и видимо, потеряли из виду. Случайно. Потому что всю зимнюю обувь Петькина мама тщательно вымыла, высушила, упаковала и сложила в высокий пузатый шкаф. А нас покрутила в руках, и бросив непонятное: «Хмм», – запихнула на нижнюю полку обувной этажерки. Так и стали мы невольными свидетелями того, что жизнь постоянно меняется и не всегда в лучшую сторону. На наших глазах котёнок из глупого и игривого превратился в ленивую грациозную кошку, у которой полморды было белого цвета, а другая половина– чёрного, а между этими двумя цветами яркими пятнами красовались рыжие кляксы. Большую часть дня кошка проводила на кровати мальчика. Нам, конечно, из прихожей не было этого видно, но мы поняли это, когда мама, неся кошку на улицу, говорила:

– Маня, иди погуляй. Валяешься целыми днями на кровати! Всё покрывало Пети в шерсти!