История одного эльфа

Полностью сосредоточившись на трепыханиях жертвы, огромный сатир вовсе не ожидал атаки со спины, а звуки сражения и рев бойцов ближнего боя отлично заглушили тихий свист рассекаемого воздуха. Поэтому, переродившийся калдорей лишь в последний момент почувствовал неладное и попытался уклониться, вот только не успел и под завязку напитанная маной, буквально светящаяся стрела вошла под лопату и спустя мгновение, под отчаянный рев сатира, взорвалась. Любого другого простого существа подобный снаряд разнес бы на множество мелких кусочков, вот только скверна, многие тысячи лет находящаяся в телах древних существ, сделала своих носителей удивительно крепкими и устойчивыми даже к магическим повреждениям, поэтому колдун всего лишь получил кровоточащую дыру в правом боку, размером с голову взрослого эльфа. И даже с таким жутким повреждением повалившись на землю, он умудрился не только остаться живым, но и находиться в сознании, ворочаясь и заливая кровью быстро начавшую жухнуть траву.

Выругавшись, я мгновенно выпустил вторую стрелу и быстро убрав лук, выставил перед гиппогрифом мощный щит, под завязку напитанный маной. И очень вовремя — второй колдун опомнился и развернувшись, выпустил в мою сторону целую тучу пурпурно-кислотных сгустков, не обращая на корчащегося товарища ни малейшего внимания. Трудно было ожидать иного — сатиры не отличаются сочувствием и сопереживанием даже к своим сородичам, так что именно это позволило второй стреле войти в шею раненого колдуна и с громким взрывом, оторвать его голову. Несмотря на дрожащий от попаданий щит, я вздохнул с облегчением — на меня и одного древнего сатира достаточно.

Неожиданное вмешательство позволило беорнами воспрянуть духом и меньше ожидая мощной магической атаки от колдунов, начать отбиваться уже по настоящему, а не только сдерживая врагов. Один из шаманов полностью сосредоточился на лечении и поддержке своих бойцов, а второй взял на себя более слабого мага. Намного сильнее физически, медведеподобные существа оказались в выигрышном положении, могучими ударами отбрасывая и выводя из строя более хилых сатиров. Пусть четыре огромных беорна и были в меньшинстве, но с полной поддержкой шамана и исчезновением таковой у противника, они начали расправляться с противниками без особых проблем.

А я начал маневрировать в воздухе, уворачиваясь от магических атак колдуна и с достаточной легкостью сбрасывая пытающиеся зацепиться в ауре проклятия противника. Ничего, кроме небольшого неудобства они не доставляли, работая из рук вон плохо, как и все лечебные и поддерживающие заклинания, не содержащие мою ману. Вот только я опасался, что козлина скоро сообразит перенести свое внимание на моего зверя, не слишком устойчивого к магии, в отличие от своего наездника. Потому, отправив в цель очередную Нову, расцветшую ледяным цветком вокруг проявившегося магического щита, но не причинившую особого урона, я сжал кинжал и переместился вниз, оказавшись шагах в тридцати от колдуна. Вздымая руки и позволяя мане течь в заклинание бурным потоком, я обрушил на противника ярость огня, играя от противоположного. На секунду, площадь поражения с колдуном в центре очертилась пробежавшими кольцом змейками пламени и уже в следующий момент вспыхнул огненный столб, испепеляя все в круге и практически мгновенно распространяя вокруг себя волны жара.

С диким блеянием, сатир метнулся за границу поражения, благодаря щиту маны отделавшись только подпалинами в некоторых местах, но я и не думал давать ему передышки — практически сразу земля под его копытами превратилась в жидкость и колдун ухнул вниз.

— Ты пожале-е-ешь! — проблеял он на вполне понятном эльфийском языке за этот короткий момент, с ненавистью смотря в мою сторону.

Как только попавший в ловушку переродившийся калдорей опустился метров на пять, я отменил Трясину и применил новое заклинание — Каменные Тиски, предназначенное как раз для подобных случаев. И чуть не проморгал момент, когда огрызающийся сатир-маг развернулся и полоснул по мне воздушными лезвиями. Скрипнув зубами, я на мгновение ослабил давление земли на заключенного колдуна и возвел магический щит вокруг себя. Не самое сильное заклинание даже не поколебало его, но полученная короткая передышка пошла на пользу древнему колдуну — полыхнула силой его фигура и смыкавшаяся со всех сторон, земля начала выходить из-под моего контроля. Увеличив поток маны, я остановил этот процесс, но дальше продавливать сатира уже не получилось. Энергоемкость заклинания достигла своего пика и если увеличить подпитку еще больше, то оно просто разрушится. Установившееся равновесие нарушил тучный седой беорн, с ревом впечатав передние лапы в землю.

— Духи помогут!!!