История одного эльфа

Осторожно передвигаясь по едва различимой земле, я приблизился к сильно обмелевшему водоему и воспользовавшись ближайшими корнями как веревками, спустился с берега вниз и пройдя по давно высохшей зелени водорослей, что рассыпалась с хрустом под ногами, оказался около воды. Хотя, называть эту субстанцию водой было бы неправильно — скорее жидкая мана, не идущая ни в какое сравнение с содержимым лунного колодца, где действительно именно магическая вода. Некоторое время, я просто стоял и смотрел на одно из великих чудес этого мира, что медленно поглощается дурацким сорняком, выращенным благодаря усилиям козла Кенариуса, настоящих предателей моего народа вместе с ящерицами, но пульсирование связи с колодцем вечности заставило очнуться и подойти к кромке воды. Медленно опустившись на колено, я коснулся пальцами поверхности воды и на мгновение потерялся в обрушившихся на меня образах. Это нельзя было передать словами, но когда основная волна схлынула и я немного привык к ощущению контакта с не похожим ни на одно живое существо разумом, осталось только одно ощущение — просьба о помощи и ощущение скорого конца.

— Для этого я и вернулся, — прошептал ему, отправляя волну спокойствия и образы имеющегося плана.

Собственно, почему бы не повторить то, что сделал когда-то сам Иллидан? Тем более, с настолько ослабленным колодцем вечности мне понадобится всего одна фляжка для того, чтобы получить всю его сущность, не разделяя на несколько частей, как получилось в первый раз. Иначе хрена с два у Кенариуса, Малфуриона и Тиренд получилось бы уничтожить источник вечности настолько просто, несмотря на все силы полубога. Просто основы-то в нем уже и не имелось, как и возможности сопротивляться мощным внешним воздействиям. С некоторым сожалением убрав руку и мимоходом отметив почти полное восстановление запасов маны, я снял с плеча рюкзак и достал из него каменную емкость. Сплошь покрытая рунами как на всей своей основной поверхности, так и на плотно прилегающей крышке, соединенной сделанного из медной проволоки запора достаточно простой конструкции, она отлично подходила для имеющейся задачи. Слава титанам, что склянки для воды Иллидан делал самостоятельно, так что у меня имелся пример необходимых рун, пусть и пришлось изрядно повозиться, вытачивая их и затем вырисовывая собственной кровью — никакого другого магического концентратора у меня под рукой не имелось. Оставалось только радоваться, что драгоценная жидкость впиталась в камень и не смоется при соприкосновении с водой, какой бы она не была.

Опустив емкость в колодец вечности, я зачерпнул до самых краев и вытащил ее из воды. Казалось бы, такое простое действие, но я прекрасно видел, как за мгновение до того, как вода внутри емкости потеряла контакт с поверхностью, озеро внезапно потускнело, а в моих руках появилась настоящая маленькая звезда, излучавшая магию намного больше, чем вся пещера и почти ослепившая меня. Поспешно захлопнув крышку, я отрезал сияние от внешнего мира и облегченно вздохнул — удалось! Связь в колодцем вечности никуда не делась, но больше не ощущалась от почти обычной воды у корней Иггдрасиля. Порадовавшись про себя особенностям демонического (бывшего) зрения и невозможности ослепнуть, я убрал бесценный груз обратно в рюкзак и оглядевшись, презрительно сплюнул — посмотрим, как теперь этот гигантский сорняк будет расти без дармовой магии. Несмотря на то, что деревяшка уже превратилась в довольно сильный источник природной маны, но до той мощи, получившейся бы от полного поглощения колодца вечности, ей уже не дорасти никогда. Учитывая, что изрядная доля выделяемой маны идет создателям, Малфурион и Кенариус будут несколько более слабыми противниками, случись нам повстречаться на поле битвы. Какая жалось! Ха, Иллидан порадовался бы и поржал над иронией — сначала обокрали его, а затем я обокрал их. Пусть это всего лишь одна седьмая от имевшейся когда-то мощи, но даже так — это огромная сила и вся мне одному, в отличие от многих десятков тысяч нахлебников, висящих на Мировом Древе. Да и не больно-то мне такая подпитка и нужна, учитывая выработку собственной маны и огромный объем, сейчас уже превышавший прошлого владельца тела процентов на двадцать. Все же, кусок души он оставил мне достаточно крупный. А ведь есть еще три не тронутых склянки с водой из источника вечности, по силе наверняка более значительные, чем полученный мной огрызок огрызка, если говорить начистоту.