История одного гоблина. Два в одном (СИ)

Серхенги кивнула с мрачным выражением на красном инфернальном лице. Когда-то и они были такими же прекрасными. Даже не дети Део, а всего лишь слуги Люцифера и его братьев, вынужденные безропотно последовать за господами в бессрочную ссылку. Она до сих пор не понимала, в чем лично ее вина, кроме верности господину. От этого злоба только усиливалась.

Ненависть и жалость к себе захлестнули Рахиману. Эти твари своим видом неосторожно посмели напомнить жахани об утраченном рае, и они за это поплатятся. Надо только сперва покончить с угрозой в небе.

Драконы увидели, что серьезную опасность вновь прибывшие могут представлять разве что количеством, и решили полакомиться в первую очередь ими. Сразу с десяток ящеров спикировал с выставленными вперед задними лапами в надежде подцепить себе на обед вкусный кусок плоти.

Воины в символических доспехах расступились, давая дорогу заклинателям. Больше сотни магов в мантиях разбились на небольшие группки по десять-двадцать участников и принялись колдовать. Залп самых разнообразных заклинаний невообразимой мощи понесся в оторопевших и уже не успевающих изменить траекторию рептилий. Кого накрыло молнией, кого сразу несколькими огненными шарами, кто-то попал под кислотный дождь.

– Кузькина мать! – заорали тысячи глоток, когда каждая из десяти туш рухнула, не долетев до цели.

– Моя школа! – по небритой щеке орка потекла одинокая слезинка.

Боевой клич долетел до его ушей даже с такого расстояния.

С рассерженным ревом десяток ящеров – сколько поместилось на узком пятачке между пропастью и прибывающими тивада, которые выстроились полумесяцем перед порталом, – грузно опустились на некотором расстоянии друг от друга, опять взметнув в воздух ударами могучих крыльев облака пыли. Они собирались повторить ту же тактику, что их собратья уже безуспешно применяли против жахани: удар хвоста и прорыв разомкнутого строя противника. Больших щитов и длинных тяжелых пик у тивада не наблюдалось, поэтому здесь это должно было сработать.

– Вперед! – скомандовал Тиргилон, и «рожки» полумесяца рысцой выгнулись в противоположную сторону, охватывая приземлившихся драконов с боков.

Центр построения, вооруженный теми самыми деревянными дубинками с железными наконечниками, выставил оружие вперед густым железным лесом. Из пылевого облака в их сторону выстрелил длинный чешуйчатый хвост яркого морковного цвета. Строй не дрогнул, и дракон заголосил от боли, когда его конечность почувствовала на себе сеанс отнюдь не лечебного иглоукалывания. Десяток воинов тивада со сломанными костями и пробитыми головами отлетели назад, но строй тут же сомкнулся, не оставляя просветов.

Между тем фланги под прикрытием пылевой завесы подобрались к остальным вражинам вплотную и с боевым кличем дружно обрушили град ударов дубинами и мечами на животы, крылья и лапы застигнутых врасплох чудовищ. Пусть они не всегда пробивали прочную чешую и кожу, но и этого хватало, чтобы свалить неприятелей на начинающий становиться скользким от крови камень и не дать им взлететь. Добивали упавших всем скопом.

Когда пыль осела, удивлению Рахиманы не было границ.

– Вы это видели? – восторженно заорала она уже без всякой командирской невозмутимости в голосе, указывая на вновь сомкнутый полумесяц воинов тивада, перед которым кучками лежало восемь истерзанных драконьих туш.

Только двум удалось вырваться. Около сорока ангелоподобных смуглых бойцов отдали свои жизни в этой атаке: ящеры не сдались без боя и дорого продали свои жизни.

– Что ж, достаточно небольшие потери, – прикинула в уме серхенги. – Если учитывать их пародию на доспехи, это серьезный успех. По весу убитых так они даже в плюс вышли.

Тивада между тем все прибывали и прибывали. Драконы, увидев растущую угрозу, снова взмыли повыше над полем боя, чтобы оценить расстановку сил.

«Интересно, – подумал Аггрх, – насколько эти крылатые гады хорошо соображают. Если они достаточно умны, то это сражение все равно закончится большой бойней. Пропадут ведь без меня мои солдатики. Как бы ты поступил на моем месте, сынок?»

Адинук краем глаза посматривал за напряженной работой мысли компаньона и не вмешивался, позволяя тому принять решение самостоятельно.

Орк знал, как бы поступил в такой ситуации его сын. Полуорк не раздумывал бы ни секунды, как не колебался он и в тот раз перед смертью от магического истощения. Тогда он отважно занял место Гарба в вершине сигила, жертвуя собой.

«Знаю, я никогда не был достоин тебя, но я постараюсь исправиться».

– Я туда, – твердо сказал зеленокожий, подобрал валяющийся посох и бодро припустил в сторону сражающихся. Ноющая боль у него в висках отступила, освобождая место упоению, которое сулила битва.

– Наконец-то, – облегченно выдохнул эльф шепотом, выпуская очередную отравленную стрелу куда-то вниз.