История одного гоблина: Символ веры (СИ)

Мелдон тем временем заделал дверь, повернулся к Гарбу и приветливо помахал ему. Затем шаркающей походкой подошел к валяющимся некромантам, вытащил из ножен стилет с узким трехгранным лезвием и принялся методично втыкать его в разные части тела ближайшего беспомощного врага. Ненавидящий взгляд эльфа был настолько страшен, что еще живые хапуги отчаянно завопили, призывая слуг на помощь. Маркиз только усмехнулся и огородил пространство вокруг себя и своих жертв высокой огненной стеной. Часть зомби попыталась прорваться сквозь пламя и осыпалась на пол кучками пепла.

Гарб попытался докричаться до Мелдона.

– Не делай этого! – попытался воззвать шаман к голосу разума. – Так нельзя без суда! Тебя навсегда изгонят из королевства!

Ревущее пламя и шум схватки свели все попытки гоблина на нет. Тогда шаман принял единственно правильное, на его взгляд, решение: воспользоваться посохом Бирканитры.

Слова молитвы сорвались с губ, сплетаясь в единое целое с элементами заклинания и формируя нечто доселе невиданное на Лумее. Беззвучная силовая волна прошлась по залу, опрокидывая на своем пути всех, кто стоял на ногах, и гася любые проявления магии: зловонными кучами попадали зомби, потухла стена волшебного огня, погасли волшебные рисунки на стенах, а за ними растворилась часть самих стен – монолитные каменные блоки, составлявшие основу конструкции, исчезли, оставив вместо себя только самую обычную кирпичную кладку. Кирпич в ней выглядел ветхим и грозил вот-вот развалиться под собственной тяжестью.

К Гарбу подошел шатающийся от усталости Михель. Его роба была мокрой от пота.

– Я вижу, твоя вера окрепла, – хрипло сказал он.

– Это точно, – ответил Гарб, потрясая посохом. – С таким-то символом!

– Мне кажется, ты путаешь понятия, – устало поправил его монах. – Твой символ веры не магическая штучка, а молитва, с помощью которой ты можешь творить чудеса. Без молитвы этот посох практически бесполезен.

– Не начинай сейчас, – слабо улыбнулся гоблин. – Поговорим об этом позже.

Тем временем Мелдон ошарашенно смотрел на руку, сжимающую рукоять стилета. Оружие, до этого мерцавшее бледным фиолетовым светом, превратилось в потускневший огрызок ржавого металла, выглядывающий из треснувшей крестовины костяной рукояти.

– Мерд! – выругался маркиз.

Шок от отсутствия магии частично вернул ему здравость рассудка.

– На что же тогда способна эта штука, если к ней добавить четвертую часть?

Выяснить, какой мощью наделен полностью собранный посох, Мелдону не довелось. Командир хапугов воспользовался исчезновением заклинания, вынуждавшего его дожидаться смерти, лежа ничком на холодном полу, подкрался к эльфу сзади и одним движением свернул ему шею. Тело профессора еще падало на пол, а хапуги уже выбрались из Академии, созывая уцелевших рабов.

Потрясенного Гарба, на глазах которого все произошло, сгреб в охапку Каввель и вынес из здания вместе с посохом. Следом начали выбегать остальные. Всего набралось не более пятнадцати гномов, и Мауса среди них не было. Михель и Аггрх, по счастью, оказались невредимы, а вот Бурбалка предстал перед друзьями в несколько ином виде: знакомое полупрозрачное облачко снова танцевало в воздухе, словно и не было обряда, едва не стоившего Гарбу жизни.

Последним из Академии выскочил взлохмаченный Идренион в сопровождении десятка других эльфов. Как только они отбежали подальше, здание обрушилось, погребая под обломками тела мертвецов. Кирпичная крошка брызнула во все стороны и дождем осыпала весь город. Густое облако измельченной штукатурки, перемешанной с пылью, накрыло площадь, заставив всех судорожно закашляться и спрятать лица в ладонях или складках одежды.

– Ты за это ответишь! – яростно потряс пальцем лусид перед мордой гоблина, когда пыль немного осела.

Видя, что опасность миновала, из домов начали выходить горожане, осторожно переступая через тела мертвецов.

– Это он привел к нам врагов! – не унимался исполняющий обязанности председателя Президиума несуществующего более вместилища наук. – Хватайте его! Он уничтожил Академию!

Толпа зашумела: в отсутствие ходячей нежити эльфы осмелели, и теперь, осознав масштабы разрушений и потерь, жаждали покарать виновных или хотя бы кого-нибудь. Аггрх сунул Идрениону под нос меч, но это лишь подстегнуло толпу. Будь на месте орка Маус, обладавший в среде остроухих большим авторитетом, конфликт если бы и не был улажен на месте, то мог бы быть перенесен на рассмотрение в суд Серебряного чертога. А так лусиды лишь похватали камни и другое подручное оружие, чтобы угрожающе двинуться на гоблина. К друзьям сквозь толпу протиснулся Адинук с полупустым колчаном за спиной и лютней в руке.

– Что за потеху вы тут удумали без меня? Мне кажется, пришла пора спеть! – троу небрежно откинул назад пепельную челку, упавшую на глаза, и ударил по струнам.

Эльфы встали, будто зачарованные, не в силах пошевелиться, хотя магии в этом никакой не было и быть не могло. Просто остроухие узнали во вступлении древний, как сами перворожденные, мотив.