История одного гоблина: Символ веры (СИ)

– Фамильяра, – повторил Гарб. – Колдуны обычно призывают проекцию какой-нибудь зверушки из других миров, чтобы она шпионила для них или другие поручения выполняла.

– А-а-а, – понятливо тряхнул головой тауросу, от чего его черная шерсть волной взметнулась над рогами. – Точно не похож.

Бурбалка сделал вид, что чешет свой несуществующий затылок.

– К другим гоблинам не желаете податься? – как будто всерьез предложил призрак, но что-то в его замогильном голосе выдавало издевку.

При одном упоминании остальных племен гобхатов у Гарба сильно расширились зрачки.

– Ни в коем случае, – отчеканил он. – Ты что не видел, с каким гастрономическим интересом на него смотрели даже в моей деревне?

– Тогда… – сделал многозначительную паузу Бурбалка. – Остается одно. У меня есть один знакомый… был при жизни. Большой любитель исследовать малоизученные людьми расы. Твое племя для него представляло бы огромный интерес, учитывая его, так сказать, отличия от всех остальных гоблинов.

– А чем это мы отличаемся? – спросил удивленный Гарб.

– Ой, да много чем! Взять хотя бы тебя. Ты одновременно шаман и колдун, знаешь эльфийские руны, умеешь ловко махать шпагой, языками владеешь. Много других таких гоблинов видел?

– Я не видел, но это не значит, что их нет. К тому же это только мои особенности.

Гарба обеспокоили слова призрака. Он почему-то никогда не задумывался, как живут гобхаты за пределами его родного царства.

– Ладно, дома ваши? Ты хоть знаешь, что остальные гоблины живут в пещерах?

– Да ладно? – удивился шаман.

– Точно тебе говорю. А еще они почти все дикие и на всеобщем ни бельмеса не понимают. Они даже не все умеют огонь добывать. И за главных у них часто даже не гоблины, как у вас, а хобгоблины или даже богили, потому что они сильнее, а гоблины трусливые и подчиняются силе – это у вас общее.

Гарб призадумался.

– И сколько таких диких племен живет на Лумее?

– Ну, я их не считал, но где есть пещеры, там и гоблинов ищи. Тыщи тыщ, наверное. Че-то я отвлекся. Так вот, мой знакомец с распростертыми объятиями примет тебя с бычком, надо только добраться до его обиталища без потерь.

– Понятно, – задумчиво произнес Гарб. – Значит, пойдем искать гостеприимства у людей. Боязно мне что-то.

– И правильно боязно, – прервал молчание минотавр. – Люди – очень коварные твари. Они могут прикидываться друзьями, а потом предают в самый неудобный момент.

– Только люди? – иронично спросил Бурбалка.

Минотавр пренебрежительно фыркнул.

– Да, остальные или не притворяются, или не хотят дружить, – гордо ответил Каввель. – Только мы, минотавры, всегда живем по кодексу чести воина. Предательства нет у нас в крови. И мы всегда держим слово.

Гарб сделал в уме пометку, что не мешало бы проверить это утверждение Каввеля насчет кодекса. Бурбалка в свою очередь не стал напоминать минотавру, за что его превратили в быка. В понимании самого тауросу, наказали его из-за женских капризов, а не за какие-то нарушения, ведь на корабле законом может считаться только слово капитана. И уж тем более он не нарушал своего кодекса чести.

По итогам совета постановили двигаться в сторону Алвара – города, в котором жил любитель неизученных рас. По сведениям Бурбалки, он все еще мог быть жив, а его богатство и влияние в городе обеспечили бы надежную защиту от недругов.

Вернувшись в свое тело, шаман обнаружил, что уже за полночь. Каввель давно извлек из торбы секиру, изменившуюся до неузнаваемости. Ржавчины как не бывало. В руках минотавра грозное оружие светилось чуть заметным голубоватым светом. Не иначе волшебное.

Пират нежно прижимал двуручный лабрис к себе, полировал лезвия, гладил, приговаривая нежные слова. Гарб сходу усомнился, что со своими женщинами бывший пиратский капитан обращался хотя бы вполовину также нежно. Минотавр, что с него взять. Культ оружия у них в крови, и даже богов они ставят ниже, чем свои огромные топоры и мечи. Хотя размерам оружия можно и не удивляться, поскольку для самих минотавров оно впору и в бою движений не сковывает.

Какое-то время шаман молча наблюдал за священнодейством, потом ему это прискучило. Он предусмотрительно не стал отдавать козла духу целиком, и сейчас снова разжег потухший костер, чтобы приготовить оставшееся мясо. Когда аромат жаркого привлек внимание минотавра, было уже довольно поздно. Гарб отчаянно зевал, и только сила воли не давала ему заснуть. Каввель подошел, отведал мяса и высоко оценил кулинарные способности шамана.

В конце концов сон сморил уставшего за волнительный день гоблина. Укрыв спящего пледом, извлеченным из бездонной котомки, Каввель стал на страже, закинув топор на плечо, со словами:

– Спи и ничего не бойся, друг. Я не подведу.

***