История одного гоблина: Символ веры (СИ)

Они двигались по болоту, свернув с проторенной тропы, поросшей по краям осокой. Эту тропку вытоптали лапы десятков поколений болотных жителей, и вела она к выходу из топей. Каввеля угораздило свернуть с правильного пути, когда он купился на приманку, оставленную специально для любопытных путешественников.

Любопытство такого рода наказуемо, и болтающийся в подвешенном вниз головой состоянии минотавр стал тому наглядным подтверждением. Топор валялся на земле, и висящий только беспомощно раскачивался, наивно надеясь за что-нибудь зацепиться. Глаза крупнорогатого покраснели, и он натужно сопел. Возможно, от прилива крови к голове, хотя Бурбалка вполголоса предположил, что от уязвленного самолюбия. Заметив друзей, спешащих ему на помощь, Каввель призывно замахал руками и замычал.

Начинало светать, и вот-вот должно было начаться превращение двуногого в четвероногого. Не успел Гарб подойти на пятнадцать шагов, как из болота со смачным «хлюп» выполз очень милый лупоглазый зверек. Телом он напоминал мокрицу, только крупнее в пару сотен раз, а его клешни забавно раскачивались из стороны в сторону на тонких шнурочках, соединяющих их с телом.

Лупоглазка внимательно посмотрела всеми глазами, коих насчитывалось не менее десятка, сначала на Гарба, потом на висящего минотавра. Было почти физически слышно, как в малюсенькой голове многоножки вертится нелегкий выбор между беззащитным кормом и возможностью поохотиться. Судя по тому, что тварь развернулась к Гарбу задом, выбор был сделан в пользу немедленного утоления голода. Минотавр с достоинством и презрением посмотрел прямо в глаза тварюге, которая, ничуть не смутившись, засеменила в его сторону.

– Спасай его, пока не поздно! – крикнул Бурбалка.

Гарб выхватил шпагу и угрожающе заорал. На тварь это не произвело ровным счетом никакого впечатления. Она только ускорила движение. Шаман произнес заклинание, с его левой ладони сорвался лучик желтого цвета и попал монстру по панцирю. На толстой шкуре остался след, запахло горелым, но голодный зверь и не подумал останавливаться.

Гобхат схватил один из камней, которых на тропе валялось в изобилии, и запустил его в голову зверюги. Снаряд попал прямехонько в тело... минотавра. Потоки отборной морской брани заставили даже многоножку на секунду опустить клешни и остановиться. Она удивленно вылупилась на висящий матюгальник, а потом развернулась передом к шаману, который бросил еще два камня и попал-таки в стык между панцирем и одной из лап мокрицы.

Наверное, это было больно. Лупоглазка, слегка прихрамывая, пустилась в нелегкий путь за своим обидчиком. Шаман продолжал швырять камни, ничуть не облегчая тварюге задачу преодоления разделяющего их расстояния. Спотыкаясь, многоножка кое-как достигла того места, где стоял гоблин. К ее разочарованию, он переместился дальше и снова начал метать увесистые булыжники. Из-под панциря послышалось возмущенное рычание, затем чудище изогнулось, покряхтело и разделилось надвое. Из второй части сразу показались такие же точно глаза и клешни. Гоблин присвистнул.

– Чую, камнями тут не отделаться! – услышал он голос духа. – Придумай что-нибудь!

Шаман нашел реквизированное у ящеров огниво, высек искру и снова стал колдовать. На этот раз с его лап сорвался большой огненный шар и устремился к мокрицам. Обе особи немедля свернулись клубочками. Когда огонь накрыл их, последовала яркая вспышка, раздался грохот и все затянуло облаком сизого дыма. За дымовой завесой послышалась возня, и через мгновение на Гарба выползли уже четыре огромных мокрицы с клешнями наперевес. Двигались они на удивление быстро, хотя по размерам вчетверо уступали первому экземпляру.

– Ой, – сказал гоблин и побежал, попутно удобнее перехватывая шпагу.

Бег по болоту может быть весьма увлекательным занятием, если, конечно, забыть про грязь, комаров и трясину. Безумная гонка по кочкам с преследователями на хвосте вообще не поддается описанию по остроте испытываемых ощущений. А если они бегают быстрее вас? Минуты не прошло, как маленькому гоблину ничего не оставалось, кроме как отчаянно отбиваться шпагой от четырех пар клешней, прижавшись спиной к чахлому деревцу. К счастью, мокрицы оказались не очень сообразительными и пытались наседать одновременно, мешая друг другу. Догадайся хотя бы одна из них зайти сбоку, и у шамана не было бы ни единого шанса на спасение.

– В скворечник лупи! – подсказал Бурбалка, не в силах помочь чем-то еще.

– Куда? – пыхтя, переспросил Гарб.

– Откуда глаза торчат, в стык между створками панциря!

За пять минут яростной схватки гоблин, последовав совету, успел ткнуть шпагой в три глаза, отрезать одну из клешней и не получить при этом ни царапины. Твари хрипели, задыхаясь от взятого темпа, но не прекращали попыток ухватить наглую добычу за мягкие места. Вдруг разом все четыре особи отползли на небольшое расстояние, давая Гарбу передохнуть. Он не успел удивиться такой щедрости, а существа уже сплелись в клубок, снова обнаружив на выходе одну большую многоножку. Не тратя времени попусту, Гарб бросился бежать. Шагов за ним не было.