История одного гоблина: Символ веры (СИ)

– Что? – не выдержал пристальных взглядов монах. – А что мне еще остается? Настоятель отправил меня с вами!

«С другой стороны, – подумал он, слегка повеселев, – они уже интересуются моим мнением. Значит, приняли».

***

– Аггрх, а откуда ты такой умный и образованный взялся? Слишком уж ты нетипичный для орка, – спросил как-то на привале Гарб своего нового попутчика, когда тот показался ему в чуть менее мрачном настроении, чем обычно.

Зеленокожий сперва отнекивался, мол, он таким всегда был. Когда Каввель и остальные тоже принялись докучать ему расспросами, вождь разоткровенничался и поведал печальную историю своей жизни. Оказалось, он не всегда жил с сородичами.

– Мое детство и часть молодости прошли в человеческом городе с длинным названием Грюнвальденбург... – начал Аггрх свой рассказ, потирая ладонью след на шее.

Кем еще быть детенышу орка в человеческом городе, как не рабом? Аггрху повезло немногим больше тех, кого использовали в качестве домашнего скота, заставляя тянуть лямку плуга на окрестных полях. Когда он немного подрос и был выставлен на торги, на невольничьем рынке к крепкому и смышленому орчонку проявил интерес хозяин местной школы гладиаторов. Господин Мастерс выложил за Аггрха кругленькую сумму золотом.

– Я тогда не сразу сообразил, повезло мне или нет. Новый господин был человеком деловым и вложил в мое образование и воспитание немало денег. Вложения скоро отбились с хорошей прибылью.

– Он, наверное, и имя тебе дал? – спросил гоблин.

– Ты проницателен, – кивнул воин. – У меня нетипичное имя для орка. Оно никак с орочьего не переводится, потому что это просто подражание звериному рыку. Хозяин подумал, что на арене так будет звучать лучше, чем какой-нибудь Ганболд или Олонбаярлах. Людям такое сложно выговорить, зато все знают, что орки дикие и рычат. Стереотип.

Аггрха научили читать и писать, владеть всеми видами оружия, скакать на лошади, танцевать, играть на флейте и даже писать стихи. Вместе с этими умениями ему привили хороший вкус и умение разбираться в винах. Сопровождалось обучение изнурительными тренировками, и временами взрослеющий орк был на грани самоубийства, не выдерживая нагрузок. На выходе получился недурной, по мнению хозяина, продукт: орк-интеллектуал, превосходно владеющий всеми известными единоборствами.

– Зрителям арены давно приелись зрелища, когда гладиаторы просто пускают друг другу кровь острыми предметами. Вот Мастерс и подготовил для них совершенно новое представление – меня.

Одного за другим укладывал своих соперников на окровавленный песок Аггрх-чемпион. При этом он без устали шутил, веселил толпу, декламировал стихи, пел песни собственного сочинения и убивал, убивал, убивал. Посмотреть на невероятное зрелище стекались огромные толпы людей и прочих разумных существ со всего континента. Популярность диковинного орка была такова, что многие женщины подкупали охрану, чтобы отдаться ему.

– А я все равно страдал от одиночества. Вся моя жизнь была расписана по минутам. Мастерс распорядился, чтобы даже женщин пускали только в определенное время. А потом пришла Фелиция, – благоговейно прошептал орк.

Скромная девушка явилась не за плотскими утехами, а чтобы поговорить. Впервые в жизни Аггрх увидел женщину, способную разделить с ним не ложе, а страсть к познанию. Фелиция принялась регулярно навещать гладиатора, пропуская мимо ушей похабные шуточки охраны.

– Часы до ее очередного появления тянулись мучительно долго, а минуты ее пребывания пролетали в одно мгновение для нас обоих.

Вместе с девушкой Аггрх написал поэму, выучил эльфийский и гномий языки, познал точные науки. В конце концов гладиатор воспылал безумной любовью к своей доброй музе и подруге.

– Я признался ей в любви. Открыл свои чувства, а она...

Робкие признания были с возмущением отвергнуты. Тогда гладиатор пришел в ярость и овладел ею силой. Ни один охранник и не подумал прийти на помощь кричащей девушке. Она всегда появлялась, скрывая лицо вуалью, и хорошо платила, чтобы охрана не лезла не в свое дело. Никто не полез и на этот раз. Женщины бывало и раньше кричали в комнате орка. Дело-то житейское. Кто же знал, что Фелиция окажется дочерью самого короля! Впрочем, обесчещенной орком принцессе поначалу удавалось успешно скрывать свой позор. Визиты к Аггрху она прекратила.

– И я снова погрузился в одиночество, проклиная себя за то, что натворил.

Никто бы не узнал о произошедшем между ними в ту ночь, но Фелиция не смогла скрыть от отца беременность. Бурю по этому поводу она пережила, хотя ожидать рождения ребенка принцессу тайком отправили в отдаленный монастырь.

– Когда королю донесли, что принцесса родила полуорка, его величество в одночасье поседел, а потом собственноручно зарезал гонца. Он велел убить дочь, ее ребенка и всех орков, которые попадутся на глаза.

Слуги бросились исполнять поручение, и в Грюнвальденбурге началась страшная резня, каких город не видывал со дня основания.