Летопись условного русского города, в которой смешное перемешано со страшным. Салтыков-Щедрин пишет сатиру на современную ему Россию под видом сатиры на русскую историю – и создает сатиру на русскую вечность.
Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин
Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза / Юмор18+Михаил Салтыков-Щедрин
История одного города
Главный редактор
Руководитель проекта
Корректоры
Компьютерная верстка
Художественное оформление и макет
© Оборин Л., предисловие, 2022
© ООО «Альпина Паблишер», 2023
Михаил Салтыков-Щедрин. 1870-е годы.
Предисловие «Полки»
Летопись истории условного российского города Глупова и хроника правления гротескных, омерзительных и устрашающих градоначальников. Глупов ищет себе князя, страдает от механических выкриков «не потерплю» и «разорю», печет пироги по уставу, переживает период идолопоклонничества, превращается в казарму, горит, голодает и тонет. В «Истории одного города» часто видят фантастическую сатиру на историю России, но за этим смыслом скрывается еще один: книга Щедрина – о «русском неизбывном», о внеисторических, роковых чертах национальной ментальности. Начинаясь как фарс, к финалу «История одного города» достигает размаха эсхатологической антиутопии.
Замыслы, относящиеся к «Истории одного города», возникали у Щедрина еще в конце 1850-х. К этому времени относятся и «Губернские очерки» – подступы к мрачной сатире «Истории». Непосредственно над «Историей» Щедрин работает в 1869–1870 годах, параллельно с «Помпадурами и помпадуршами». План книги менялся, даже когда публикация уже началась: например, в первой редакции «Описи градоначальникам» нет Угрюм-Бурчеева – самой заметной фигуры в итоговом варианте «Истории одного города».
«История одного города» – это историческая хроника, которую последовательно ведут несколько летописцев. Сообразно с описываемыми эпохами меняется и стиль повествования. Салтыков-Щедрин прибегает ко всему арсеналу сатирических приемов: «История одного города» полна аллюзий на реальные события, иронических ссылок на официально признанных историков, нарочитых анахронизмов, гротескных деталей, говорящих фамилий и вставных документов, блестяще пародирующих бюрократический абсурд. Салтыков-Щедрин укрывается под маской публикатора архивов, но не старается скрывать свое вмешательство в «материал».