История одного имени

Он достал из выдвижной панели три таких же маленьких шприца, как и на корабле. Подошел к Лансу. Тот сидел не двигаясь. Наблюдая боковым зрением, правда. Да и что он теперь мог делать, кроме как — наблюдать? «Этот» вполне возможно уже поймал Мишеля, а, может, и Марса. Что же ему надо, в конце концов!?

— Руку расслабь. Ланс и хотел бы, да не очень получалось.

— Рассказать тебе, что делаю? «Зачем?» Лансу действительно было плевать, что теперь с ним будут делать.

— Что ж ты меня так боишься? Я в вену не попаду, — рассмеялся Смуглый.

— Я не боюсь, — равнодушно дернул плечом Ланс. Руку он свою вообще не ощущал. Она была как деревянная.

— Ланс, мне нужно поставить антидот. Вот смотри — первый шприц содержит вещества-маркеры. Они… буквально «обклеивают» зону мозга, которая раньше отвечала за распознавание наркотика. Второй — тоже маркеры, только естественных эндорфинов мозга, чтобы мы их тоже случайно не выжгли. А в третьем, собственно вещество, которое разрушает нейроны, «настроенные» на наркотик. Не бойся, второй раз больно почти не будет, — он поднял футболку и Ланс почувствовал, как под кожей разлилось что-то горячее. — Вот и всё. Раз уж начали, надо был этот процесс закрепить. Он отошел и выбросил в отверстие на другой панели использованные шприцы.

Ланс ощущал себя камнем. Кроме горячего лекарства, которое уже согрело шею и поползло по ней выше, в нем словно бы вообще не осталось ничего горячего.

— Боишься за своих друзей? — спросил Хозяин, решивший, наконец, сесть напротив Лайтмена, чтобы начать беззастенчиво разглядывать его. Правда, не то, что вмешательства в сознание, даже контакта Ланс не ощутил. Этот гад хорошо умел считывать сверху… — Да, ситуация… Ну, тогда давай займемся твоей персоной? Ланс не понял.

— Ну, чтобы твои друзья убрались отсюда, надо тебя выпустить, хотя бы формально. Но я должен быть уверен, что ты более-менее вменяем и контролируешь себя сам, а не мечешься под давлением психических блоков, и прочей дряни, которой тебя накачали.

— Как это, формально? — спросил Ланс, которого от удивления даже ступор стал отпускать.

— Ну, далеко я тебя не отпущу. Зачем устраивать твоему шефу праздник. Однако, на мою территорию он сунутся побоится. Я думаю, мы договоримся тобой, до какой степени ты будешь свободен.

— Чушь какая-то, — честно сказал Лайтмен. — Я не собачка на веревочке.

— То есть я тебя отпущу, и ты сразу кинешься… куда?

— Не знаю. От вас подальше.

— Ну, допустим, ты выйдешь за пределы защитного поля. И тут же нарисуются твои добрые друзья. И что ты будешь делать?

— Не важно. Придумаю что-нибудь.

— А они решат перестраховаться и уничтожить тебя ракетой среднего класса… Ну, и полгорода вместе с тобой снесут. Нет, мой вариант мне больше нравится. Я тебя отпущу в пределах, о которых мы договоримся, а кого-нибудь особо дорогого тебе оставлю здесь, в качестве сам понимаешь кого. И никуда ты не денешься.

— Зачем меня тогда отпускать? — выдавил Ланс, чувствуя, как его мышцы снова начинают стягивать судороги.

— Чтобы ты объяснил своим приятелям, что ты жив, здоров, и пусть они валят от сюда. Или ты хочешь, чтобы я это сделал? Ланс сжал зубы и покачал головой.

— Да, трудно с тобой договориться, минуя фазу шантажа.

— Ты бы всё равно мне не поверил, — глухо сказал Ланс, ему трудно было говорить из-за мышечного спазма.

— А ты пробовал?

— Тогда отпусти Хэннэ.

— Куда я его отпущу? Ты хотел сказать, дай ему сдохнуть?

— Хорошо, я не убегу. Только не надо никого больше… — Ланс сглотнул, пытаясь освободиться от судороги.

— Договорились. Воды тебе налить? Ланс помотал головой.

— Ты что, всерьез уверен, что я ем живьем младенцев и всё такое? Ничего с твоим пацаном не случится. Стоило бы его спасать.

— Так не бывает, — Ланс покачал головой. — Всегда есть какие-то цели. — Судороги, наконец, пошли на убыль.

— Так бывает. Но я могу поверить, что наблюдать тебе этого не приходилось — с другим контингентом дело имел. Всё, приготовься. Времени я на тебя убил уже как на четверых. Порядок будет такой: я спрашиваю — ты отвечаешь…

— Зачем? — перебил Ланс.

— Пощупаю твою психообработку. Думаю, будет неприятно. Терпи. Иначе ты никуда не выйдешь.

Хозяин подошел и встал за спиной у Лайта, положив руки ему на плечи. Тот вздрогнул.

— Готов? Поехали. Твое самое первое детское воспоминание? Лайтмен молчал.

Хозяин посмотрел на экран компьютера. Компьютер включился. Ланс увидел Мишеля, изучающего забор.

— Между прочим, это наш забор, — сказал Хозяин. — Мне повторить вопрос?

Ланс молчал еще несколько секунд. Потом медленно опустил голову… Голос его зазвучал глухо и равнодушно.

— Это был Сигби. Заведующий лабораторией Продуктивных Мутаций. Он пробовал на мне какие-то тесты.

— Помнишь себя до школы СКР?

— Нет.

— Лица отца, матери?

— Только по фото.

— О чем говорил с тобой Сигби?

— Кажется… не скучно ли мне… Я плохо помню. Вопросы и тесты предлагал молодой парень, его звали… Хиггинс, Лесли Хиггинс.

— И при такой памяти ты не помнишь своих родителей? Почему они отдали тебя в школу?

— Они погибли. Разбились на самолете. В моем личном деле есть вырезка из газеты…