История одного изобретения. Русский парашют

Тогда я закрепил за палец конец шнурка от замка ранца и бросил куклу под самый потолок высокого кабинета. Парашют хорошо вылетел из ранца и опустил куклу на пол.

Поливанов что-то написал и затем подошел ко мне, подавая карточку.

—  Поезжайте в Инженерный замок и покажите свою вещь начальнику инженеров, генералу Роопу.

Я вышел из кабинета.

На визитной карточке Поливанова я прочитал:

«Главного инженера генерала Роопа прошу подателя сего немедленно принять и выслушать».

Перед тем как итти в Инженерный замок, я зашел в Комитет по изобретениям и подал свою заявку на патент.

Это было 27 октября старого стиля 1911  года.

Теперь уже можно было показывать свое изобретение кому угодно, не боясь, что кто-нибудь использует мою идею.

Получив квитанцию на заявку, я отправился в Инженерный замок, где в то время помещалось Главное Военно-Инженерное управление.

В приемной меня встретил скучающего вида дежурный офицер.

—  Вы к кому? — сонно спросил он меня, окинув презрительным взглядом мой штатский черный сюртук.

— Могу я видеть главного инженера?

— Его превосходительство?

—  Именно.

—  Его превосходительство не принимает. Сегодня приема нет.

—  Но меня, быть может, он примет, — сказал я и протянул офицеру визитную карточку Поливанова.

Прочитав, офицер вскочил и убежал, звеня шпорами, вверх по лестнице.

Через минуту он уже слетел вниз и весьма предупредительно сообщил, что «его превосходительство просят меня пожаловать».

И я — пожаловал.

Генерал Рооп, узнав от меня, в чем дело, назначил на следующий день заседание под председательством генерала Кованько, который тогда был начальником воздухоплавательной школы.

К 11 часам следующего дня я был уже в Инженерном замке. Я вошел в комнату, куда меня пригласили. За столом я увидел воздушных специалистов того времени. Во главе их был Кованько. Меня поразили его длинные седые баки.

Мне предложили рассказать об изобретении, и я, показывая чертежи и модель, стал объяснять устройство своего ранца-парашюта.

—  Таким образом, — говорил я, — очутившись в воздухе, купол парашюта, сшитый из легкого, плотного и упругого шелка, всегда безотказно раскроется. Трос, пропущенный в его нижней кромке, стремясь выпрямиться, поможет куполу быстро раскрыться. Все это я проверил на опыте с моделью много раз.

—  Все это прекрасно, — вдруг прервал меня генерал Кованько, — но вот что, однако… Что будет с вашим спасающимся, выпрыгнувшим из самолета, когда парашют раскроется?

—  То есть как? — спросил я, не понимая вопроса.

—  А так: что произойдет с человеком во время раскрытия парашюта?

—  Думаю, что он благополучно опустится на землю.

—  Благополучно ли?

—  А почему же нет? — удивился я.

—  А не приходило ли вам в голову, что ему тогда уже незачем будет спасаться, так как от удара при раскрытии парашюта у него оторвутся ноги?

Я был поражен. Такого возражения я никак уже не ожидал. Мне пришлось объяснить, что этот удар воздуха в купол парашюта будет сильным только тогда, когда парашют за что-либо зацепится. Парашют раскрывается постепенно, а поэтому удар смягчается. Но, конечно, прибором надо уметь пользоваться и, прыгнув с аэроплана, не следует сразу раскрывать парашют. Надо подождать, пока из движения вслед за аэропланом человек не перейдет в вертикальное падение вниз.

Доклад мой окончился благополучно, и мой ранец-парашют был даже одобрен, но… все-таки его отклонили за ненадобностью.

ГЛАВА VIII Постройка первого парашюта «РК-1». Испытание его прочности. Испытание 6 июня 1912 г.

Все мои товарищи по сцене и администрация знали о моем изобретении и разделяли вместе со мной радости и печали. Помню, как много у нас было разговоров по поводу провала моего детища в Инженерном замке, все возмущались удивительной косностью людей, стоявших во главе воздухоплавания и авиации. Но сочувствие друзей не могло ободрить меня.

Первое время я старался даже не вспоминать о парашюте. Однако это не удавалось — я постоянно думал о том, как бы мне соорудить ранец-парашют и добиться его испытания.

«Ведь если, — думал я, — увидят своими глазами этот парашют, как он раскрывается в воздухе и опускает человека, наверное, все сразу изменят свое мнение. Они должны будут понять, что парашют так же необходим на аэроплане, как на пароходе спасательный круг».

Да и только ли как спасательный круг? Я представлял себе будущее моего парашюта. Война. Воздушный налет в тыл неприятеля, неожиданно на парашютах спускается десант. Или наводнение, обвал, сообщение прервано, население бедствует, нет подвоза продовольствия. Опять парашют приходит на помощь: сбрасывают грузы на парашютах, опускаются люди, чтобы помочь пострадавшим. Разве это не возможно? Да мало ли, на что еще может пригодиться парашют? А тут люди не желают подумать — губят хорошее, нужное дело!