История одного крестьянина. Том 1

Тут командир национальной гвардии, Жерар, вскочил на коня и стал говорить нам об обязанностях солдата-гражданина. Затем он взмахнул саблей, и снова забили в барабаны. Ни один волонтер больше не явился, и мы вышли через французскую заставу под возгласы, которые неслись изо всех окон: «Да здравствует король! Да здравствует нация!» Мальчишки гурьбой бежали за нами до самого миттельбронского подъема, а кое-кто — даже до Сен-Жана. Дальше мы держали путь уже одни в клубах пыли.

Этот день — тридцатого, и следующий — тридцать первого, право, были самыми жаркими днями в моей жизни. Багровое солнце припекало нам затылок до изнеможения, а пыль просто душила. К тому же это был наш первый военный поход: идти в отряде совсем не то, что в одиночку. То приходится замедлять шаг, то — ускорять, от этого сильно устаешь; вдобавок пыль стоит столбом, лезет в глотку, сушит рот.

И все же в Саарбург мы пришли уже в одиннадцатом часу. Никто из горожан никуда не отправился, и люди смотрели на нас с удивлением. Мы сделали привал и передохнули, а потом шли без остановок, вплоть до Бламона, куда добрались к семи часам вечера.

В пути дядюшка Жан не раз пенял на себя за то, что надел парадный мундир вместо удобной блузы, а бедняга Жан Ра с барабаном на плече, согнувшись в три погибели, еле плелся, будто тащил тележку папаши Судэра. Я же шагал бодро; правда, пот лил ручьями по спине, и я даже снял гетры, чтобы пообдуло ноги, однако все это я переносил легко, как и остальные деревенские парни.

Некоторым молодым людям из горожан посчастливилось за известную мзду взобраться на попутные телеги, направлявшиеся в Бламон. Жан Ра обрадовался случаю и подвесил барабан к дышлу.

Наконец мы все же добрались до Бламона. Командир Жерар и капитан Лафрене расположились у мэра города, Вуанона, крестный Жан и Летюмье — у городского чиновника, а Жан Ра, Жак Грилло и я — у торговца вином, доброго патриота. Он усадил нас за стол и угостил ужином, рассказав, что их командир, господин Фроманталь, два дня тому назад ушел с волонтерами из Бламона и Гербевиллера, что почти всем недоставало оружия, но им обещали выдать ружья на месте.

Мы выпили доброго тульского вина; встать нужно было до рассвета, чтобы воспользоваться утренней свежестью, поэтому сразу после ужина хозяин проводил нас в спальню, где стояло две кровати; Жан Ра и Грилло улеглись вдвоем на большой, а я лег на вторую и заснул так крепко, что наутро меня пришлось встряхнуть, чтобы разбудить. Жан Ра уже забил сбор на Черной улице. Было, надо полагать, три часа; а в четыре мы уже находились в пути, и нам повезло, так как даже по солнцу, всходившему позади нас, и по цвету неба было ясно, что мы не выйдем из пекла вплоть до самого Люневиля.

Подошли мы туда часам к девяти. Перед входом в город нам приказали построиться с оружием в руках во главе с барабанщиком.

Здесь все нам обрадовались. Слова раздались возгласы: «Да здравствует нация!» Ребятишки гурьбой бежали позади. Женщины, улыбаясь, смотрели на нас из окон. Жители Люневиля всегда были хорошими патриотами, — это зависит от гарнизона.

Помнится, мы сделали привал на небольшой квадратной площади, окаймленной тенистыми деревьями, и, составив ружья в пирамиду, дядюшка Жан, Летюмье и я вошли в уютную харчевню тут же на площади. Можно было с часок отдохнуть, и мы радовались этому.

— Ну что ж, — воскликнул крестный Жан, — мы продвигаемся!

— Да, только, чтобы добраться до Нанси, придется крепко налечь на лямку, — возразил Летюмье.

— Да ведь самое трудное уже позади, — произнес дядюшка Жан. — Главное — прийти и сделать свое дело.

Площадь и прилегавшие к ней улицы кишели народом; горожане, солдаты, мужчины и женщины из разных сословий, сновали взад и вперед; некоторые останавливались, чтобы взглянуть на нас. Такой толкотни я отродясь не видал. В трактире тоже было тесно: здоровенные карабинеры в красных мундирах курили и выпивали, вытянув под столом длинные ноги; раздавался смех, и люди толковали о том, что установлен мир, что солдаты Местрдеканского, Шатовьесского и Королевского полков сдались, что теперь все восстановлено и только зачинщики будут наказаны.

Как видно, только что пришли добрые вести — на улицах раздавались возгласы: «Да здравствует король!» Карабинеры, великаны эльзасцы, тянули пиво из кружек и, ухмыляясь в усы, говорили:

— Хорошо, что поладили.

Всеобщая радость показывала, до чего была народу тягостна междоусобица. О нас и говорить нечего: мы подкрепились и осушили бутылочку вина, довольные, что дело не дошло до драки.

Командир Жерар отправился к мэру города, командиру Друэну. Слух о мире все ширился и ширился, поэтому мы уже не спешили и остались тут до одиннадцати часов. Но мэр и все городские власти явились на площадь посмотреть на нас. Забил барабан, и мы опять построились. Наш командир снова вскочил на коня, приветствуя всех этих господ, и мы двинулись в путь, радуясь, что придем в Нанси заключить союз, а не затевать сражение.