История одного лагеря (Вятлаг)

До пяти тысяч вольнонаемных работников Вятского ИТЛ (в период его "расцвета") обеспечивали общее руководство (Управление лагеря), политико-воспитательную работу (политотдел и КВО-КВЧ), охрану заключенных (ВОХР-ВСО), надзор за ними (оперчекистский отдел), лечение (раздельно) персонала и "контингента" (санотдел-САНО) и многое другое.

Весь "гражданский сектор" лагерного "вольного населения" (помимо штатно-номенклатурных сотрудников) можно (с известной мерой условности) подразделить на несколько категорий: члены семей начсостава (немалая по численности группа жен и детей); специалисты-выпускники вузов и техникумов (прибыв в Вятлаг по направлению, они здесь, как правило, надолго не задерживались); завербованные специалисты так называемых "ведущих рабочих профессий" (машинисты паровозов, автоводители, механизаторы и т. п.); колхозники-переселенцы из близлежащих регионов; бывшие заключенные, оставшиеся (по разным обстоятельствам) для работы в лагере "по вольному найму"…

Жены сотрудников в основном (из-за отсутствия других вариантов) трудоустраивались на таких немаловажных и необходимых в лагере (да и в любой иной производственной структуре) должностях, как бухгалтера, экономисты, нормировщики, а также в специальных (учетно-распределительных — УРЧ), санитарных, интендантских, торговых частях и т. д. Работали (чаще всего) не по своему выбору, а по необходимости (для пополнения семейного бюджета, сохранения трудового стажа и т. д.).

Но нелюбимая, случайная и часто малознакомая и недостаточно профессионально освоенная работа, да еще в специфических лагерных условиях, под постоянным многоуровневым контролем ("под колпаком") — это тяжелая психологическая нагрузка. Очень многие не справлялись с ней и не приживались. Свидетельство тому — постоянный и значительный отток из лагеря не только молодых специалистов, по закону обязанных отработать несколько лет после института (или техникума) в лагере и в основном уезжавших на "большую землю" сразу же по окончании "крепостного срока", но и завербованных "контрактников", людей поживших, опытных и, в общем-то, представлявших себе, куда они едут, кому и на каких условиях "душу продают"… Так, за 1958 год приняты на работу в Вятлаг 843 человека, а уволены — 703. Между тем, к началу того же года в лагере не хватало 30 бухгалтеров, 47 врачей, 74 начальников отрядов (младших офицеров). Следует заметить, что хроническая нехватка вольнонаемных специалистов — это общее явление для всей советской лагерной системы, "благополучно" перекочевавшее, кстати говоря, и в наши дни…

Вятлаг, словно мягким, но плотным "санитарным кордоном", был окружен поселениями местных жителей, северными селами и деревнями, которые "впитывали", как губка, немалое количество лагерного имущества, продовольствия, одежды. Кайские "аборигены" часто трудоустраивались в лагере — в основном на низших производственно-технических и снабженческих должностях. Но имелась и другая, теневая сторона этой ситуации: убогие верхнекамские и коми-пермяцкие поселения постоянно страдали от соседства с "зонами" — бесконвойные заключенные нередко учиняли там драки, грабежи, насилия…

Мало чем отличалась (в лучшую сторону) и обыденность в самих прилагерных поселениях. По меткому наблюдению очевидца, "вся обстановка и поведение людей по обе стороны забора не отличалась высокой нравственностью, жизнь продолжалась по своим неписаным законам". В поселках для персонала обязательным "соцкультобъектом" был клуб, где раз-другой в месяц "крутили" кино. Политотделом всячески поощрялась "рациональная организация досуга" — художественная самодеятельность, занятия спортом. Почти каждая семья обзаводилась "прикухонным" хозяйством (и порой весьма солидным): огородом, "парничками-теплячками", всяческой живностью… Мужчины увлекались охотой-рыбалкой: лоси и медведи забредали прямо "под окна" лагпунктовские поселений (особенно в первые годы их существования). Женщины активно занимались летом-осенью сбором и заготовкой ягод и грибов, благо — и тех и других в окружающей тайге изобилие…

Среди сотрудников преобладали русские. Немало (как и везде в "органах" и Советской Армии) было украинцев и белорусов. Представителей других национальностей (евреев, татар, удмуртов, кавказцев) насчитывались единицы.

Крайне низким (вплоть до 1950-х годов) оставался общеобразовательный уровень начсостава и лагерного персонала в целом. Так, на VIII-й партконференции Вятлага (начало 50-х годов), где присутствовала вся "кадровая элита" лагеря, из 141 делегата (136 мужчин и 5 женщин, 131 человек — из "лиц руководящего состава") высшее образование имели только 8, незаконченное высшее — 5, среднее — 21, неполное среднее — 41, низшее — 56 сотрудников.

Интерес представляет и национальный состав вятлаговских партактивистов: русских среди них — 111, украинцев — 17, белорусов — 8, евреев — 3, удмуртов, осетин, поляков — по одному.

139 делегатов партконференции награждены орденами и медалями (многие — фронтовыми, некоторые — за выслугу в "органах", в том числе — в лагерях).