История одного лагеря (Вятлаг)

На собрании парторганизации 2-го лагпункта ее секретарь Туев завершил свою речь так: "…Мы благодарим Президиум ЦК КПСС за своевременное разоблачение Берия…" Следует понимать, что лет 10 назад, видимо, "разоблачать" было "еще рановато"…

Но на собрании партийного актива Вятлага 25 июля 1953 года, в повестке дня которого значился вопрос "Об антипартийных, антигосударственных действиях Берия", после обычной политической трескотни, предписанной "сверху" (руководители Управления и политотдела зачитывали тексты принятых "Центром" как всегда "исторических" постановлений и директив) люди всколыхнулись всерьез и по-настоящему "отверзли уста свои": начались "прения" не по "бумажке" и не "по службе", а "по душе" — о том, что наболело, о чем думают и что чувствуют многие… Смелости выступающим прибавило присутствие в президиуме собрания высокого московского "гостя" — генерала Бочкова, начальника Управления охраны ГУЛАГа.

Прислушаемся же к тому, что накипело и накопилось у сотрудников лагеря на крутом переломе в их жизни и в судьбе всей страны.

Оперуполномоченный 8-го ОЛПа Адагамов заявил: "…В Вятлаге стало душно, повисли грозовые тучи. Зэки 21-го лагпункта ("воры") дали знать о себе на все подразделения. Они требуют отстранения оперработников, начальников подразделений, а завтра они могут сказать о снятии руководства Управления и так далее…"

Другой выступающий отметил, что начальник политотдела в своем докладе ни слова не сказал о самых "больных местах" в лагере: "…Заключенные спят на голых досках, нет продуктов в "зонах", многие из них превратились в клоповник, уголовно-бандитствующий элемент в лагере от отдельных бандпроявлений перешел к организованным массовым неповиновениям с выставлением политических требований, а вы, товарищ Дергаусов (начальник политотдела — В.Б.) этого раньше не разгадали…"

"Столичный гость" (генерал Бочков) поддержал полемический настрой представителей лагпунктов и "обрушил огонь" своей критики на руководство ИТЛ. По его мнению, причина многих "недостатков" в Вятлаге кроется в том, что "…стиль руководства у товарища Огородникова (начальника Управления — В.Б.) и его заместителей очень порочный. Руководство лагеря взяло на себя все, вплоть до мелочи и отстранило от руководства подразделениями начальников отделов…"

Начальник оперативно-режимного отдела Управления Дыбцын констатировал, что "…лагерная обслуга ряда подразделений целиком состоит из бандитского элемента, который вымогает деньги и продукты у солагерников, что приводит к недовольству заключенных…" На взгляд "главного чекиста" Вятлага, "…бригадиры 6-го ОЛПа — все бандиты. Они отбирали у работающих заключенных деньги, посылки, продукты и прочее. Оперуполномоченный не принял никаких мер. И как следствие, заключенные решили избавиться от этих бандитов сами — они выгнали их из "зоны"…"

Впрочем, июльское собрание партактива, призвав в своем решении коммунистов Вятского ИТЛ "еще теснее сплотиться вокруг ЦК КПСС и отдать все силы великому делу строительства коммунизма" и слегка "выпустив пар недовольства", по сути ничуть не изменило к лучшему общую ситуацию в лагере.

Во второй половине 1953 года эта ситуация продолжала обостряться. И на собрании партактива 19 декабря главным был уже конкретный и животрепещущий вопрос — "О состоянии и мерах улучшения режима в лагере". Протокол этого собрания напоминает сводку боевых действий. Производство во многих "зонах" дезорганизовано. Волна убийств солагерников бандитствующими "блатарями" не спадает, перерастая в настоящий уголовный террор: за год "ворами" и их "шестерками" (во время "волнений") убиты 62 заключенных. И все это — несмотря на амнистию, по которой многие лидеры "блатного мира" ушли на "волю" (в сентябре-ноябре 1953 года только через Комендантский ОЛП ежемесячно освобождались по 300 человек). Усилился также размах спекуляции водкой, "…которой в "зонах" торгуют без всякой совести…" "Активизировались" и политзаключенные. На лагпункте "Березовка" (где "каэров" — большинство) они потребовали "амнистии для 58-й статьи". На 13-м лагпункте "взбунтовались" (массовое неповиновение) и около месяца не выходили на работу заключенные омского этапа. Все чаще лагерниками применяются чисто политические методы борьбы, к которым прибегают и некоторые уголовники: в частности, объявил голодовку "авторитетный на зоне" рецидивист Пайков (о нем — особый рассказ впереди)…

На декабрьском собрании актива его участники рвутся к трибуне, выступающих много. Причем осмеливаются они уже и на критику московских "гостей".