"История одного мифа: Очерки русской литературы XIX-XX вв

В соответствии с негласным требованием императрицы это стало обязательным для всех русских государственных актов. По императорскому манифесту о включении Белоруссии в состав России, все жители, "какого бы рода звания ни были", объявлялись русскими подданными, пользующимися свободой отправления своего культа и сохраняющими за собой право на собственность. Хотя правовое положение евреев в Российской империи в конце XVIII в. было достаточно тяжелым 89, но избавление от погромов позволило еврейскому населению восстановить свою численность. Вместе с тем, уже в 1783 г., несмотря на сопротивление поляков, евреи приняли участие в выборах старост и членов судов. Екатерина II поддержала равноправие в этом вопросе: "Если евреи, в купечество записавшиеся, по добровольному согласию общества, выбраны будут к каковым-либо должностям в сходственность высочайшего учреждения, то не могут они удержаны быть от вступления в действительно возложенных на них должностей отправление"90.

На умонастроения Екатерины II, столь много сделавшей для евреев на первом этапе своего царствования, но до Французской революции (т.е. до определения ею "черты оседлости"), возможно,, оказывал влияние ее фаворит, светлейший князь Григорий Александрович Потемкин (1739- 1791), выдающийся политический и военный деятель, отличавшийся к тому же редкой по тем временам веротерпимостью (он дружил с семействами Габлицев и Штиглицев91, а в его свите было немало крещеных и некрещеных евреев, большей частью – поставщики армии и осведомители). Внимательно следя за развитием событий в Оттоманской империи и ожидая ее конца, он решил в 1786 г. создать… израильский полк 92. Этот малоизвестный исторический факт заслуживает особого внимания, тем более что в литературной версии он известен по произведению историка и романиста Н.А.Энгельгардта (1867-1942), сотрудника реакционного суворинского "Нового времени":

"- Теперь, господа, прошу вас на смотр нового сформированного мною Израилевского Эскадрона, – сказал светлейший и пошел к стоявшей в конце сада декорации, изображавшей ипподром византийских царей. За нею был широкий плац, усыпанный песком, достаточный, дабы произвести эволюцию хотя бы целому полку.

– Что за Израилевский батальон? – шепотом вопрошали в свите светлейшего.

Никто не знал. Но когда батальон внезапно выехал на арену, без объяснений все поняли, что это было за войско.

Потемкину пришла в голову единственная в своем роде идея – сформировать полк из евреев, который и наименовать Израилевским конным его высочества герцога Фердинанда Брауншвейгского полком, конечно, в том случае, если бы герцог согласился быть шефом столь необычной войсковой части.

Покамест представлялся светлейшему один эскадрон будущего полка. В лапсердаках, со столь же длинными бородами и пейсами, сколь коротки были их стремена, скорченные от страха на седле, иудеи представляли разительную картину. В их маслиноподобных глазах читалась мучительная тревога, а длинные казацкие пики, которые они держали в тощих руках, колебались и бестолково качались, кивая желтыми значками в разные стороны. Однако батальонный командир, серьезнейший немец, употребивший немало трудов, чтобы обучить сколько-нибудь сынов Израиля искусству верховой езды и военным эволюциям, командовал, и все шло по уставу порядком.

Особенно хорош был батальон, когда поскакал в атаку. Комические фигуры, с развевавшимися пейсами и полами лапсердаков, терявшие стремя и пантофли и скакавшие с копьями наперевес, заставили гречанку разразиться неудержимым смехом., к которому присоединился сдержанный смех прочих дам и улыбки кавалеров.

Кажется, этого только и добивался светлейший. Он прекратил эволюции, поблагодарив батальонного командира.

– Ничего, они уже недурно держатся в седле и если еще подучатся, из них выйдет отличное войско, – пресерьезно говорил Потемкин.

И он стал развивать ту мысль, что когда империя Османов будет, наконец, разрушена, Константинополь и проливы в русских руках, то и Иерусалим более не во власти неверных. А тогда должно в Палестину выселить всех евреев, так как от них в Европе происходят одни плутни. На родине же своей они возродятся. И вот, в предвидении сего и приготовляется будущее палестинское войско.

Мистер Захария Клейшботам пришел в совершенный восторг от сего проекта и стал одушевленно развивать прекрасную и человеколюбивую, как он выражался, мысль светлейшего"93.

Несмотря на "прекрасную" идею светлейшего, думается, что комизм ситуации и "артистов" – тенденциозен, тем более, что, спустя короткое время после описанных Н.А.Энгельгардтом событий, "на стогнах бунтующей Варшавы" волонтеры еврейского полка Берко Иоселевича доказали свою стойкость в схватке с суворовскими солдатами – все евреи-волонтеры погибли при штурме предместья польской столицы Праги 4 ноября 1794 г. 94.