История одного мира. Часть I

Я снова в космокостюме и с винтовкой в руках. Рядом со мной, прячась в тени деревьев, крадется генерал Савоне.

Впереди, за небольшим холмом, я вижу трепещущий свет костров. Я знаю, что это деревня, и знаю, что нам предстоит сделать там. Мы делали такое уже сотни раз.

Я не хочу этого делать, и в то же время что-то внутри меня рвется вперед, рвется, жаждет действовать. Я не могу с ним бороться, ведь я – всего лишь безучастный наблюдатель.

Мы черными тенями спускаемся со склона холма в деревню, освещенную десятками костров. Вокруг все нарядно, празднично. Поселение отрезано от остального мира, и жители не знают, что случилось в сотне километров от них пару часов назад. А если бы и знали – им бы это не помогло.

Мы разделяемся. Из-за угла мне навстречу выходит смуглый мужчина, в одной набедренной повязке. Пуля в лоб. Я не могу остановить палец, нажимающий на спусковой крючок винтовки, я могу только беззвучно кричать от ужаса. Зачем я этого делаю? Почему это происходит именно со мной?

Еще один мужчина, еще один труп. И еще, и еще. Потом сразу три женщины.

Я заглядываю в одну лачугу – пусто, в другую – и там тоже. Захожу в третью.

На меня смотрит пара внимательных, серьезных глаз. В них отражаются красные огоньки моих визоров.

Девочка меня не боится. Она знает, зачем я пришел и что я хочу сделать. И все равно не боится. Она просто стоит и смотрит на меня снизу вверх.

– Ты болен, очень, очень сильно болен. Тебе плохо. Тебя расщепило при рождении, и твоя судьба – сплошь страдание и боль. Но ты сможешь, сможешь излечиться. Нескоро, нет, не скоро. Но сможешь. Если захочешь, – девочка говорит странным, глубоким, совсем не детским голосом. Это даже не один голос, а целый хор низких, странно вибрирующих напевов.

Я молча смотрю на девочку. А она говорит, и говорит, и говорит. Что-то внутри меня очень хочет, чтобы она замолчала, но сейчас я так же сильно хочу, чтобы она говорила, и она говорит. Я знаю, что это очень важно, хоть и не могу пока понять, почему.

– В тебе есть много силы, но так мало света. Без света твоя сила растворяется в глубине, таящей тень и смерть. Найди способ высвободить свой свет, и ты станешь по-настоящему сильным. Сильнее всех на свете. И сможешь нас всех защитить. Но не сейчас. Сейчас ты не сможешь. Сейчас ты заберешь ее в Бездну, и она встретит там всех, кого ты забрал раньше.

Я делаю то, что мне говорит этот хор голосов, и почему-то тут же забываю ее слова, будто кто-то неведомый тряпкой стирает их с доски моей памяти.

Кевар очнулся так резко, что от неожиданности сел. Все воспоминания теперь были при нем, его жизнь впервые за двадцать пять лет сложилась в нечто осознанное и целостное, однако сейчас ему было никак не легче от этого – настолько жуткими оказались эти выпавшие воспоминания.

Но все же многое встало на свои места – и поведение отца после смерти матери, и то, что все-таки произошло на Фрактуре.

В то же время и новых вопросов появилось немало: о чем говорили родители? И, главное, куда и каким образом исчезали его воспоминания?

Кевар огляделся. Точнее, он попытался оглядеться, но ему это не удалось, поскольку он оказался в полной темноте. Что за черт? Сколько же он блуждал по глубинам своей памяти, что вокруг такая темень? Впрочем, он тут же осознал, что он уже не лежит на кожаной кушетке в кабинете Сессилии, а сидит в глубоком мягком кресле. Что происходит? Где он?

– Привет, братишка, – раздался голос из темноты. Голос был незнакомым, но при этом таким… родным? – У тебя много вопросов, и, на твое счастье, у меня есть на них ответы – как всегда.

– Кто ты? И где я, ради Великого Кристалла? – Кевар хотел скрыть сквозящий в голосе страх, но ему это не удалось. К тому же какой-то частью сознания он осознавал, что сейчас ему не удастся скрыть ничего.

– Да, Кевар, у тебя правда не получится от меня ничего скрыть – я слишком давно тебя знаю. Кто я, ты скоро поймешь. А где… Считай, что ты у меня в гостях. По твоей вине здесь я провела большую часть своей жизни. Но теперь это уже в прошлом.

– Что вообще происходит? – уже почти истерично повторил вопрос Кевар.

– О, это уже теплее. Происходит… Как бы тебе сказать. Происходит знакомство, инициация… начало нового витка спирали.

– Какой еще спирали?

– Спирали нашей с тобой игры. Игры, которая началась задолго до твоего рождения, но закончить которую предстоит именно тебе. Не без моей помощи, конечно.

– О какой игре ты говоришь?

– О, тебе еще предстоит узнать об игре. Чтобы ты сложил хотя бы общее представление о ней, скажу: нас не устраивает то, как устроен мир. Нас не устраивает, что происходит с человечеством. Нас вообще много чего не устраивает – как и многих других. Но в отличие от многих, мы решили действовать. И эта честь досталась мне. Вернее даже нам с тобой – поровну.

– Постой. Ты – Омбро? Омбро Кашита? – с еще большим ужасом спросил Кевар.

– Конечно, а кто же еще. Настало время нам с тобой познакомиться. Самое время.