История одного оборотня: Я не полукровка! (СИ)

— Не вздумай говорить отцу, кто ранил меня, понял? — тихо сказала она.

— Хорошо, — утвердительно кивнул я под ее требовательным взглядом. — Но где он сам? Как он вообще такое мог допустить? Он что, домой уехал?

У меня до сих пор в голове не укладывалось произошедшее, и что он мог такое допустить.

— Он здесь, — ответила мама, — и это его план.

— Что? — ее ответ шокировал еще больше.

Отпустив меня, она выхватила у меня полотенце, которое я унес с арены, и выбросила в мусорную корзину стоявшую поблизости. Затем повернулась и пошла дальше. Пройдя по коридору, мы остановились возле железной двери, у которой стоял один из смотрителей.

— Можете открыть, — обратилась мама к нему.

Смотритель, кивнув, повернулся к тяжелой двери и стал открывать замок, крутя круглую ручку. Послышался скрежет отпирающего механизма, и из-за открывшейся двери появился отец. В руках он держал вещи, видимо мамина одежда.

— Ты как, солнышко? — тут же он бросился к маме, осматривая место ее ранения.

— Все нормально, — заявила она, успокаивая его.

Но он все равно задрал порванную футболку и погладил живот, убеждаясь, что все зажило. Забирая меч, который спрятал в ножны, он передал ей толстовку, и она одела ее поверх испорченной футболки.

— А он что здесь делает? — обернулся отец ко мне.

— Что я здесь делаю? — возмущенно спросил я. — Это лучше ты скажи, что это за идея, чтобы позволить ранить маму, тогда как сам сидел под замком?

Мы уставились друг на друга упрямыми взглядами.

— Хочешь знать, что за идея? — прорычал отец, надвигаясь на меня. — Так знай, эта идея была единственным возможным способом восстановить твою и нашу репутацию. А я под замком сидел, чтобы не оторвать голову тому, кто это сделает. Все зашло настолько далеко из-за твоей щенячьей глупости, что другого выхода у нас не было. Понятно тебе?

Его объяснения снова заставили почувствовать свою вину. Выходит, мама подставилась под меч ради меня. Опять из-за меня страдали окружающие и никто иной, как самое родное и близкое существо, которое я должен защищать.

Не смог больше смотреть в глаза отцу и, опустив голову, я стал отступать от них.

— Прости, я понял, что виноват… — ответил я ему, отходя.

Развернувшись, я пошел по коридору, ускоряя шаг. Хотелось сбежать куда-то, скрыться от их корящих взглядов.

— Рэйм, ты куда собрался?! — услышал я за спиной рык отца. — А ну, вернись!

Но я не желал подчиняться ему, стремясь оказаться подальше от них, иначе не смогу сопротивляться воле отца.

— Рэйм, вернись, пожалуйста, — позвала уже мама.

И я остановился. Единственное существо, которому я не смел перечить и готов выполнить любое требование. Даже с отцом мог поспорить, не согласиться, а вот маме подчинялся всегда. Не могу сказать, будет ли так всегда, но до этого времени не мог ослушаться ее. Возможно, это еще была щенячья преданность, от которой избавлюсь нескоро.

Мама подошла и встала передо мной, преграждая путь.

— Малыш, — заговорила она, заглядывая мне в глаза, — ты ни в чем не виноват. Что бы ни происходило, мы готовы лечь костьми за тебя, перегрызть глотку любому. Возможно, ты сейчас этого не поймешь, но со временем, когда у тебя будут свои волчата, осознаешь это. И я пошла на это не только из-за тебя, но и твоего будущего брата или сестры. Понимаешь?

Она полностью была права. Ведь если в нашей семье будут еще волчата, то им также предстоит учиться здесь или стать изгоями. Об этом я уже и позабыл на фоне своих личных проблем. И если отношение ко мне останется прежним, то и будущим щенкам Дармун предстоит пережить тот же кошмар, что и мне.

— Однако бегство не избавит тебя от проблем, — проговорил подошедший к нам отец. — Хочешь быть взрослым, учись разбирать последствия своих поступков.

Мама обняла меня, а я обнял в ответ. Впервые с момента нашего расставания перед отъездом в универ. Прижался носом к ее волосам, вдыхая родной запах, по которому так соскучился. Грудь сдавило от переполняющих чувств, и я непроизвольно издал щенячий скулеж.

— Мама, пожалуйста, не надо больше таких жертв ради меня, — сдавленно проговорил я.

— А тебя никто спрашивать не будет, глупый волчонок, — добродушно ответила она, подергав меня за ухо.

— Пошли, — прервал наше общение отец, — а то создаем здесь столпотворение.

Я посмотрел ему за спину и увидел, как с арены возвращаются ректор с преподавателями.

— Пап, прости, — хотел я извиниться за свое поведение.

— Забудь, — он похлопал меня по спине. — Только обещай, что будешь делиться в будущем всеми своими трудностями.

— Обещаю, — кивнул я.

Но едва мы собрались уходить, меня окликнул ректор:

— Рэйм, подойди-ка сюда на минутку.

Глянул на отца, не зная, что делать, на что он едва заметно качнул головой в его сторону. И я направился к нему.

— Хочу спросить тебя, — мягким тоном проговорил Альфар, отойдя со мной в сторону.

— О чем? — настороженно спросил я.

— Ты часом не знаешь, почему вокруг университета шастают люди с ружьями?

— Не… не знаю, — растерянно ответил я, пожав плечами.

— Точно? — его пристальный взгляд вызвал волну холода в животе.