История одного отцовства (СИ)

Сам я старался не лихачить, напоминая себе, что меня ждет мой омега, мне не нужна авария.

У входа меня встретил Эван, и мы бегом направились к отделению, а дальше меня провел медбрат.

Из-за двери палаты вышел врач и сообщил:

— Первый ребенок неправильно лежал, ягодичками. Пришлось делать экстренное кесарево. Ваш муж в порядке, как и оба сына. Сейчас их дообследуют и принесут. Крупные они для двойни: один 3100, второй 3600. Думаю, альфы! Проводить к Эрику?

— Да, — чуть сипло выдал я. Пропустил! Я опять все пропустил! — А дети сейчас где?

— В неонатальном отделении. Все двойни там обследуются, это правило, — сообщил врач, провожая меня в палату к Эрику.

Тот с трудом оторвал голову от подушки и улыбнулся мне.

— Лежи, — я подтащил стул и сел. — Привет… Прости… Ты опять один был. Чего молчал?

— Я единорогов для детской купил, наклейки на стены. Схватки начались, а они были не наклеены… — тихо сказал Эрик. — Я хотел их наклеить и позвонить тебе.

— Дурик ты, — я взял ладонь омеги в свою, поцеловал пальчики. — Я так хотел успеть…

— Прости, я думал, что все будет как с Натом, я его почти сутки рожал, — сжал мои пальцы муж. — Почему их не несут? Что не так?

— Все так, не волнуйся. Помнишь нам про обследование двойни говорили? Вот их проверяют. Да и для двойни кесарево нормально. А малыши 3100 и 3600, говорят, крупные, обычно меньше бывают. Наверное, все же альфы, хотя носил ты их долго, по исследованию выходят омеги. Скоро узнаем, их нам привезут, но в следующий раз чтоб меня дождался и звонил, — строго сказал я и шутливо поймал мизинец губами, «кусая».

— Хорошо, но следующий раз будет не скоро! — весело сказал Эрик.

Тогда я и услышал детский плач, громкий, но только один.

В палату ввезли кювету, в которой один младенец плакал, а второй спал.

— Поздравляю! У вас двое омег! Хорошенькие! — весело сказал медбрат.

— Омеги? Спасибо, — я расплылся в улыбке и подхватил пищащий комочек. Слегка морщинистый розовый и жутко голосистый. Подумав, дал его Эрику, он в курсе, что там делать. — Вот он, наверное, первым и начал пинаться.

Я взял его братца: тихого, посапывающего и такого же немного морщинистого. Такие мелкие! Как сыра кусок… Я примерил вес.

— Тут точно три кило? Как по мне, нам не доложили, обвесили мошенники, — я с улыбкой уставился на медбрата.

— Тут точно три кило! — рассмеялся тот и, пожелав удачи, вышел.

Эрик же крепко держал сына, предлагая:

— Одного называешь ты, второго — я? Или обоих — я?

— Давай свои предложения, а я свои, и вместе подумаем, — глянув на часы в палате, прикинул: — Где-то через полчаса или больше отец Жака привезет Ната, Эван с ним созвонился.

— Может, Ноа и Джошуа? — предложил Эрик. — Или Лайнел и Филипп?

— Ну, вот тихоню я бы назвал Алрой, этого как раз и означает «спокойный», — я осторожно поцеловал маленький сверточек и услышал сопение в ответ. — Живчику еще надо имя.

— Хм… Может, второго Олав? — предложил омега, пытаясь укачать его. — Или Ноа? Мне просто имя Ноа нравится.

— «Движение»? Ему подходит. Значит, Ноа и Алрой, — улыбнулся я и подсел ближе к Эрику.

Шумный Ноа, казалось, заметил брата, и неожиданно резко стих. Я всмотрелся в личико.

— Знаешь, им надо бейджи прилепить, а то как-то очень похожи…

— Они будут близнецами, одинаковыми, — безмятежно улыбнулся омега. — Вместе они спокойнее! Солнце, добудешь им смесь? Может, им разные шапочки одеть?

— Или пятки подписать, — хмыкнул я. — Думаешь, будут есть? Первые часы ведь… Попробуем, вдруг они у нас маленькие обжоры.

Я поцеловал Эрика в щеку и передал Алроя. Посмотрев на эту картину, сделал фоток на телефон и вышел в коридор.

За дверьми родильного нашелся Эван, он помог достать смесь и обещал встретить Джонатана.

Когда я вернулся, оба мелких спали, и Эрик объяснил мне:

— Мне просто спокойнее, если смесь будет под рукой. Я знаю, что пока они есть не будут. Но… Адам переживет появление еще двух омег у тебя?

— Предлагаю все отрицать, иначе он к нам переедет, а я не уверен, что нам это понравится. Адама надо принимать дозированно, — я поставил смесь в термосумке на столик.

— До восемнадцатилетия детей? — весело уточнил Эрик.

В палату постучал и тут же зашел Джонатан и, поздоровавшись, поспешил к братьям.

— Они совсем маленькие, — растерянно сказал Разрушитель.

Эрик хохотнул и тут же ухватился за живот.

— Растут они быстро, котенок, — я нагнулся к Эрику. — Тебе врача позвать? Ты там не шебурши лишний раз, лежи и восстанавливайся.

— Все нормально! Просто смеяться больно! — отмахнулся омега и сообщил Разрушителю. — Это твои братья: Ноа и Алрой.

— Угу… А кто где мы узнаем по ходу, — я обнял сына, — ты тоже таким был.

— Нет, я явно был больше, — с сомнением сказал Джонатан. — А как вы узнаете? Они же своих имен не знают.

— Я предлагал подписать и выдать бейджики, а Эрик — шапки. А ты что думаешь? — один из мелких зевнул, открывая маленький ротик, но не проснулся.

— Бейджики смешнее, — решил Нат. — Как у взрослых!

— А шапочки удобнее, — возразил Эрик, чуть обиженно.

— Надо и то, и то, для подстраховки. Как тебе твои младшие братики?

— Маленькие, сморщенные и смешные, — сообщил Разрушитель.