История одного пета. Часть 2 (СИ)

Павел тоже перестал сотрясать тележку и протянул руку к амулету. Пахнуло знакомым холодком, и Павел на глазах раздался в плечах, под затрещавшей джинсовой одеждой забугрились заметно выросшие мускулы. Он взялся руками за прутья решетки и легко, словно они были сделаны из воска, разогнул их в разные стороны. И, освободив таким же образом Татину, вновь придал прутьям первоначальное положение.

– Вообще-то я имел в виду, что ты станешь водой, но такой вариант тоже годится, – прошептал одобрительно Кан.

– Прости, Татина, мысль о превращении Кешки обратно в кота совсем вылетела у меня из головы, – извинялся Павел, глядя в гневные глаза нашей пострадавшей спутнице.

– Ага, зато мне основательно влетело, – потиравшая шею Татина, ткнула Павла в бок острым локотком.

Так как Павел был с орочьим боевым умением в теле, то вряд ли это доставило ему больше неудобства и боли, чем дуновение весеннего ветерка.

Но почему тогда у меня не получилось его ударить, когда я находился в теле медведя? Или амулету требуется подзарядка? Может попросить Павла поэкспериментировать с ударами Татины? Нет уж, не сейчас, а то она в таком состоянии, что и убить запросто может.

– Отбой и всем постараться уснуть, – на правах старшего скомандовал Кан. – Нам завтра улыбнется Башня Безмолвия, так что нужно отдохнуть перед знакомством с ней. И будь любезен, Павел, перестань надуваться и пыжиться, прими тот облик, в котором тебя впервые увидели стражники. И кота заодно не забудь обернуть мышкой, можно летучей – видишь, как ему нравится висеть вниз головой.

Я тут же слетел вниз: «Павел, не смей! Такого позора я не переживу!! Разорвется же и без того настрадавшееся сердце!!! В мышь еще можешь, но в летучую даже и не думай, а то всю дорогу буду ползать у тебя по голове».

«Успокойся, все нормально, никто тебя не будет оборачивать в летучую мышь. Как только будет возможно, так тут же получишь свой первоначальный вид» – уговаривал меня Павел и даже попросил рыбку у Кана.

Против нее я не смог устоять, утащил вкусно пахнущую рыбеху за хвостик в уголок и скомандовал: «Я готов, колдуй!» Снова холодок, все моментально увеличилось, Павел принял облик цыгана, а я юркнул в угол. Спящие стражники так и не проснулись от наших действий, а мои спутники не горели желанием все рассказывать им о происшедшем. Так все и осталось между нами и развесистой елью. Татина еще немного пошипела, но скоро сон сморил и ее.

Глава 8

На заре неожиданным сюрпризом для меня явилось присутствие над нашей телегой достопамятной желтой птички с розовым хохолком.

Я не поверил собственным глазам и даже протер их. Но они меня не обманывали – на ветке действительно спала милая птичка-ревун. Тысяча планов моментально пронеслось у меня в голове: и укусить, и ущипнуть, и хвостом врезать, и по хохолку настучать и т.д. и т.п. Однако все они улетучились, когда я увидел шишку, висевшую в метре над очаровательной птичкой. Мысленно поблагодарив матушку-природу за такой подарок, я полез претворять в жизнь свой план мести.

Пару раз оступился и чуть не упал вниз, приклеился в трех местах и оставил дереву на память несколько кусков шерсти. Печально, грустно, но я добрался до вожделенной шишки. Солнце ещё не встало, но небо на востоке начинало светлеть, поэтому следовало торопиться. Я, как заправский бобр, вгрызся в черенок моего орудия возмездия, и слой за слоем приближал торжество справедливости.

Наконец шишка осталась висеть на полоске коры, и я, тщательно прицелившись, сбил её задними лапками вниз. Как раз вовремя – птичка начинала встряхиваться и вот-вот должна была проснуться. В этот момент упавшая шишка добавила ей несколько минут забвения, небольшое вздутие на затылочной части и неприятную головную боль. Она, не приходя в сознание, слетела вниз. Все, я был отомщен и даже от избытка чувств пожал себе лапу. Но приключения с ревуном еще не закончились.

Птичка приземлилась на Пашкин живот, поэтому избежала каких-либо серьезных повреждений. Павел от этого не проснулся, пришлось спускаться вниз и, как в старые добрые времена, проводить хвостом у него под носом. Но если раньше хвост был мягкий и пушистый, то теперь под его носом проползло нечто холодное, скользкое и липкое от смолы. Позже Павел признался, что у него появилось ощущение, будто через его верхнюю губу иммигрировала семья змей. Он сразу же вскочил на ноги. Теперь уже мне пришлось успокаивать его и в нескольких словах описывать ситуацию.