История одного предателя

На этой почве между Азефом и руководителями Отряда возникли довольно острые трения, — на которые, возможно, известное влияние оказывали полученные как раз в это время «Карлом» от Бурцева сведения о подозрительных моментах в деятельности Азефа. В Отряде велись даже разговоры о неподчинении решениям представителя Центрального Комитета и о выступлении на собственный страх и риск.

По крайней мере, в одном из писем Лебединцева от этого времени встречаются такие фразы «встретились менее всего ожиданные трения со стороны «теоретической». Глупо и бессмысленно это. Но, в конце концов, если трения эти окажутся непреодолимыми… то мы просто на них наплюем. Выход простой, логический и по существу для меня с товарищами самый симпатичный».

По-видимому, только на этой стадии, — опасаясь самостоятельного выступления Отряда, Азеф прибегает к оружию выдачи. По крайней мере, по их общему смыслу, по-видимому, именно сюда должны быть отнесены следующие части рассказов Герасимова. По словам последнего, после его настояний Азеф, наконец, сообщил ему, что имел свидание с «Карлом». На фактические указания Азеф и теперь был в высшей степени скуп, и относительно, напр., конспиративной квартиры «Карла» ограничился одним лишь сообщением, что она, по-видимому, находится где-то в Финляндии, — недалеко от русской границы и вблизи от железной дороги. Но за то он дал подробное описание примет «Карла» и общую его характеристику. Говорил он о нем, как об исключительно предприимчивом и талантливом организаторе, и советовал приложить все усилия для его ареста: «пока он на свободе, — говорил Азеф обращаясь к Герасимову, — вы никогда не сможете быть спокойным: у него всегда полно разных планов, один смелее другого.» (Этот отзыв Азефа о «Карле», сделанный в разговоре с Герасимовым, интересно сопоставить с отзывом, который Азеф дал о «Карле» в разговорах с одним из видных деятелей партии социалистов-революционеров: этому последнему Азеф заявил, что он не находит в «Карле» ничего особенного». В. Н. Фигнер, которая приводит в своих воспоминаниях этот последний отзыв Азефа («Сочинения» В. II. Фигнер, т. III, стр. 261), полагает, что он свидетельствует об отсутствии у Азефа проницательности. Сопоставление его с отзывом, данным в разговорах с Герасимовым, показывает, что речь идет о совсем ином: Азеф понимал, с кем он имеет дело в лице «Карла», но сознательно давал о нем неодобрительные отзывы, желая по возможности воспрепятствовать росту популярности «Карла» в партийных кругах. Это была та же линия дискредитации «Карла», которую по наущению Азефа вел Савинков в конце 1906 г., — только теперь Азеф проводил ее с большей осторожностью и ловкостью.).

В это же время Азеф сообщил Герасимову и о плане взрыва в Государственном Совете, — опять таки не давая никаких конкретных указаний. По его словам, вопрос был поставлен перед Центральным Комитетом только в принципиальной плоскости: о допустимости покушения во время заседания Госуд. Совета и при наличии возможности, что в числе пострадавших будут и члены Совета из числа либералов. Азеф говорил, что против этого плана имеются сильные возражения со стороны ряда членов Центрального Комитета, — и его, Азефа, в том числе, — и что он надеется на отклонение этого плана Центральным Комитетом, но опасается, что «Карл» и его Отряд не подчинятся решению и выступят самостоятельно. Поэтому он рекомендовал Герасимову на всякий случай теперь же принять необходимые меры предосторожности, — конечно, действуя при этом с предельной осмотрительностью. О подробностях плана и об участниках-исполнителях Азеф никаких сведений, по утверждению Герасимова, не дал, заявляя, что он только на основании отдельных замечаний полагает, что члены Отряда пробрались в Совет, «по-видимому, по чужим корреспондентским билетам» и что бомбы предполагается пронести и портфелях.