История одного ученого

– А чего извиняться-то за свой выбор. Вполне себе взвешенное решение. Со мной перспективы красочной жизни резко стремились к нулю. Я тебя не виню и со временем смирился со всем, несмотря на постоянное одиночество, – сухо ответил Геннадий.

– Одиночество… Это худшее наказание, которое можно было придумать для человека. А я виновник того, что резко ушла из твоей жизни, растоптав долгие месяцы наших отношений. Но главная причина была вовсе не в поисках лучшей жизни. Только сейчас я тебе решила признаться, чтобы хоть как-то облегчить ношу вины, – разочарованным голосом сказала Вера. – Тогда я в местной больнице узнала, что не могла иметь детей. Изначально я поехала в Германию, чтобы пройти ряд тестов для достоверности диагноза. Они подтвердились и это грустная констатация факта. Когда ты читаешь строки о невозможности стать матерью, ты теряешь рассудок и общее восприятие реальности, – с досадой призналась Вера.

– Я… Удивлен. Но, а как же двое детей? – спросил Геннадий, пытаясь найти логику в рассказе.

– Они от первого брака моего бывшего мужа. Когда я была в смятении от информации, некоторое время меня подбадривал местный врач. Вот с ним и завязались отношения. Он вселял надежду, что появятся технологии, которые позволят изменить ситуацию. И в этой надежде я прожила долгих почти шестнадцать лет. Его первая жена умерла и двое детей остались без матери. Вот я и пыталась заменить ее. Но оказалось сложно. Становясь старшими, мальчишки все больше отторгали меня и не воспринимали в роли матери. Я чувствовала это, но не хотела разочаровывать мужа. Более пятнадцати лет мы прожили под одной крышей, но ощущение будто в разных уголках мира. И вот только, когда дети моего мужа стали совершеннолетними, я решила развестись, так как надежды и реальность не смогли больше уживаться во мне, – рассказала Вера, вздохнув с неким облегчением.

– У меня нет слов. Я сочувствую тому, что у тебя нет возможности стать матерью, но не понимаю, почему ты не сказала это мне раньше. Ведь ты знала, что у меня были планы на совместную жизнь с тобой. И несмотря на проблему материнства, я все равно был бы рядом с тобой… Долгих шестнадцать лет пытался понять причину. Бывали периоды, когда каждый вечер напрягал свое воображение, чтобы смоделировать всевозможные вариации нашего будущего. Несмотря на свою рациональность, я долгие годы жил грезами и воспоминаниями, – ответил немного поникший Геннадий. – А что теперь дальше планируешь делать? – спросил вдобавок он.

– Жить с тем, что есть и попытаться наверстать упущенное…Я часто просматривала твою страничку в социальных сетях и ни разу не видела статуса «женат». Гена, почему? – удивленно спросила Вера, пытаясь войти в доверие к Геннадию.

– Причина сейчас сидит напротив меня… – нервно ответил Геннадий.

– Ты считаешь, что мне нужно уйти? – с неким разочарованием спросила Вера.

– Считаю, что, даже уйдя в коматозное состояние я не смогу разлюбить тебя. Вот такая вот истина, дорогая Верочка… – вставая из-за стола произнес Геннадий.

Он вышел из кафе и сел на ступеньки рядом находящегося здания. По лицу его было видно, что он поникший и разочарованный. Вера еще сидела за столом в кафе и пристально наблюдала за ним. Ей жутко хотелось подойти, обнять его и отдать частичку себя, чтобы Гена был счастлив, как тогда – более пятнадцати лет назад. Но когда она вышла из кафе, Геннадия уже там не было.

Потеряв свои полтора десятка лет в иллюзорных надеждах, она украла эти годы и у искренне любящего Геннадия. Он был верным парнем, который всегда являлся примером для тех, кто ценил истинные человеческие ценности. Он не умел врать, досаждать кому-то и не навязывал свои стереотипы окружающим. Ценил людей лишь по поступкам, а не словам.

– Ему нужно время, чтобы принять ситуацию. Я не знаю, как это сделать, но искренне прошу того, кто придумал этот мир – помоги Гене. Он заслужил быть счастливым. И неважно со мной или без меня, но он должен познать истинную радость, – прошептала про себя Вера и с поникшим настроением и разочарованием поехала к себе домой.

Геннадий еще долго не мог найти себе место, чтобы рационально попытаться обдумать произошедшее. Ему порой еще казалось, что это какой-то сон или очередные козни его воображения на фоне одиночества. Но нет, он с ней говорил, он ее видел воочию… А значит – это часть реальности, которую нужно привести к общему знаменателю. Несколько дней он пытался найти в себе силы, чтобы связаться с Верой и поговорить. Но каждый раз бросал попытку, так как понятия не имел, о чем говорить с человеком спустя более пятнадцати лет. Все эти годы он продолжал ее любить, но, с другой стороны, укорял в подлом поступке, не ведая истинной причины. Его разрывало от непонимания, что с этим дальше делать.

– Что же это за подарок судьбы такой, что мне стало еще хуже, чем без него, – повторял про себя Геннадий.

***