История одного вампира

- А! Хочешь убедиться, что я тебя не обдурил, - рассмеялся мистер Джутинг. - Заглянем к нему завтра, сам увидишь. А сейчас надо идти. Нельзя терять ни…

Неожиданно дверь распахнулась и вошла медсестра.

- Что здесь происходит? - вскричала она, удивленно глядя на нас. - Кто вы такие?

Но мистер Джутинг не растерялся. Он быстро стащил со Стива одеяло и швырнул его в медсестру. Она упала и принялась барахтаться в одеяле.

- Бегом! - прошипел мистер Джутинг и бросился к окну. - Надо уходить. Немедленно!

Я поглядел на его протянутую руку, на Стива, на медсестру, на открытую дверь. Мистер Джутинг опустил руку.

- Понятно, - тихо сказал он. - Ты решил нарушить обещание.

Я замешкался, открыл рот, собираясь что-то возразить, потом, уже ни о чем не думая, метнулся к двери.

Я думал, вампир остановит меня, но он не шевельнулся, только закричал мне вслед:

- Вот и отлично. Беги, Даррен Шэн! Беги, если хочешь. Только ты теперь - существо ночи. Ты один из нас! И ты еще вернешься. Приползешь на коленях, умоляя о помощи. Давай, беги! Идиот!

И он расхохотался.

Его смех преследовал меня, пока я летел по коридорам, мчался по лестницам и даже когда выбежал на улицу. На бегу я все оборачивался, ожидая, что он схватит меня, но его не было видно. За всю дорогу домой я не заметил ничего, что говорило бы о присутствии мистера Джутинга: ни запаха, ни звука.

Он исчез. Только у меня в голове все рокотал его смех, как раскатистое колдовское проклятие.

ГЛАВА 27

В то утро - это был понедельник - мама, положив телефонную трубку, сообщила мне, что Стив выздоровел, и я изобразил удивление. Она так радовалась, что протанцевала со мной и Энни по кухне.

- Сам выкарабкался? - спросил отец.

- Да! Врачи недоумевают, как это могло произойти, но, конечно, все в восторге.

- Невероятно, - пробормотал папа.

- Случилось чудо! - восхитилась Энни.

Я отвернулся, чтобы спрятать улыбку. Тоже мне чудо!

Мама ушла проведать миссис Леонард, а я отправился в школу. Я немного опасался, что от солнечного света покроюсь ожогами, но, конечно, ничего такого не случилось. Как и говорил мистер Джутинг, свет мне не страшен.

Временами казалось, что все это мне приснилось. Слишком невероятно! Однако в глубине души я знал: ничего мне не приснилось. Но так хотелось верить, что все это лишь сон! Иногда даже удавалось себя убедить.

Больше всего меня бесила мысль о том, что придется так долго взрослеть. Как я объясню это маме, папе и всем остальным? Вот уж по-дурацки я стану смотреться в школе года через два, когда все в классе будут выглядеть старше меня.

Во вторник я пошел навестить Стива. Он смотрел телевизор и ел шоколадные конфеты. Стив страшно обрадовался, что я пришел, принялся рассказывать мне о больнице, о еде, играх, которые ему принесли медсестры, и подарках (их ему надарили целую кучу).

- Почаще бы меня кусали ядовитые пауки, - пошутил он.

- Лучше не надо, - заметил я. - В следующий раз можешь ведь и не выздороветь.

Он внимательно на меня посмотрел. - Кстати, врачи не понимают, как это я вылечился. Не знают, ни из-за чего я отключился, ни почему пришел в себя.

- Ты не говорил им про мадам Окту? - встревожился я.

- Нет. Зачем? У тебя бы начались неприятности.

- Спасибо.

- А где она? Что ты с ней сделал, когда она меня укусила?

- Убил, - соврал я. - Я так озверел, что тут же растоптал ее.

- Да ну?

- Правда.

Не отрывая от меня глаз, он медленно кивнул.

- Когда я первый раз пришел в себя, - сказал он, - мне показалось, что тут был ты. Наверное, мне привиделось - стояла глубокая ночь. Но привиделось очень ясно. Мне даже показалось, что рядом с тобой я видел кого-то высокого, безобразного, с оранжевыми волосами, со шрамом на левой щеке и в красном плаще.

Что я мог сказать? Глядя в пол и сжав кулаки, я молчал.

- И странное дело, - продолжал Стив, - медсестра, которая первой заметила, что мне стало лучше, тоже видела в моей палате двоих: взрослого и мальчика, как она говорит. Врачи решили, что, во-первых, ей померещилось, а во-вторых, все равно ничего не случилось. Странно, правда?

- Очень странно, - согласился я, не решаясь посмотреть ему в глаза.

В следующие дни я начал замечать в себе перемены. По вечерам, ложась в постель, я долго не мог уснуть, а ночью по несколько раз просыпался. Я стал лучше слышать: мог разобрать, что говорят люди далеко от меня. В школе мне было слышно, как проходит урок за два класса от нас, и так ясно, будто между кабинетами вообще нет стен.

Я стал выносливее. Всю большую перемену я мог носиться по двору и даже не вспотеть. За мной никто не мог угнаться. Я лучше чувствовал свое тело. В футболе мне удавалось абсолютно все. Я ловко проводил мяч и в четверг забил шестнадцать голов.

А еще у меня прибавилось силы. Отжиматься и подтягиваться я теперь мог до бесконечности. Не то чтобы у меня окрепли мышцы - по крайней мере, я не стал похож на качка - но я так и чувствовал, как во мне гуляет силища, какой никогда прежде не было. Толком ее проверить пока не удавалось, но я подозревал, что стал страшно сильным.