История одной банды

Запаниковавших депутатов можно понять. Россия всегда была очень однородной страной. У нас любые меньшинства — это временное недоразумение. Американцы, слепившие свое государство из тысячи меньшинств, могут сколько угодно кричать о политкорректности и о том, что меньшинства тоже имеют право на существование. В России ценность политкорректности равна нулю. Наша страна — это одно огромное большинство.

Всего век назад 98 % русских жили в деревнях. А там правила просты: если ты не хочешь становиться таким, как все, то придется тебе, дружище, поискать другое место жительства. К началу XXI столетия русские деревни давно опустели, но никуда не делся склад мысли. Июли должны уехать… этот город не их, а наш… так считали журналисты… так считали депутаты Законодательного собрания… могли ли считать иначе те, кто жил неподалеку от железнодорожной станции Дачное?

3

Самое удобное место проведения досуга в любом окраинном микрорайоне — это детский садик. Фасадом на проспект выходят девятиэтажные блочные дома. А у них в тылу обязательно прячется огороженная забором, заросшая чахлыми кустами территория детского садика. Часам к шести детей разберут и на территории можно выпить пивка. Или просто посидеть с приятелями. Соседи не вызовут милицию, да и пописать в кустах, допив пиво, по-любому удобнее, чем тыркаться по парадным.

21 сентября около 18:00 в детском садике № 11 на проспекте Народного Ополчения несколько несовершеннолетних жителей прилегающих домов распивали алкогольные напитки. Вернее, к 18:00 все свои напитки парни уже допили. Денег продолжить не было, а просто так сидеть тоже не хотелось. Дойдя до магазина «Пятерочка», молодые люди заметили там двух совсем молоденьких женщин-люли. Те покупали продукты. К спинам у обоих женщин были привязаны дети: пяти и шести лет.

Молодые люди вооружились кольями, железными палками, ножом и топором. Женщины вышли из магазина и направились в сторону табора. Нападающие, спрятавшись в кустах, подождали, пока те подойдут поближе, выскочили и начали их избивать. Бить топором и прутьями старались по головам и спинам, к которым были привязаны дети. Когда вмешались прохожие, парни побросали колья и убежали.

Позже следователи спросят одного из задержанных:

— Ты же вроде из приличной семьи. Зачем поперся в табор-то?

Парень ответит:

— Мы уже допили и сидеть в садике было скучно. Все пошли мочить хачей — ну и я пошел.

«Скорая» развезла женщин по больницам. Те выжили, а дети — нет. Пятилетняя Нилуфар Сангбоева скончалась на месте: перелом основания черепа. Шестилетняя Сахина Явонова, по слухам, умерла позже, уже после того, как люли уехали из Петербурга.

Вычислить убийц было несложно. Первые задержанные появились уже через пару дней. Трое парней: двоим по семнадцать лет, один на год младше. Идейными националистами никто из них не был. Так, дворовая шпана. Шесть классов образования на всех, на учете в милиции: грабежи, кражи, драки район на район… Парень, который рассматривался как главный подозреваемый, как-то повздорил с пьяным милиционером, и тот из пистолета ранил его в живот, за что вроде бы получил пять лет условно, а парень месяц пролежал в больнице.

Жители петербургского центра редко интересуются тем, что творится на окраинах. Так же, как жители московского, парижского и нью-йоркского центров. Люди, получившие худо-бедно приличное образование и имеющие зарплату втрое выше прожиточного минимума, предпочитают не знать о том, как живут все остальные. И разумеется, их не интересовали подробности происходящих на окраине города драк. Такие драки там происходят ежедневно, с утра до вечера, и газеты никогда о них не пишут… но теперь в Дачном погиб ребенок. Горожане очень плохо отреагировали на появление люли, но убивать детей?..

Чем более жестоким будет преступление, тем охотнее о нем напишут газеты. Те, кто следил за публикациями в прессе, могли делать свои собственные выводы. Спустя полгода после убийства детей в Дачном на пульт дежурного «03» поступил звонок: практически прямо под окнами 18-го отдела УБОП нападению подверглись тридцатипятилетний таджик, его дочь и племянник.

4

Рассказывает оперативник 18-го («экстремистского») отдела УБОП:

В тот день мы проводили рейды по общежитиям. Ходили, вычисляли незаконных мигрантов. Длилось все это до поздней ночи, а потом я вдруг почувствовал, что заболеваю. Мне даже ребята сказали: шел бы ты домой, а то хреново выглядишь. Я сел в метро, еду — голова раскалывается, все суставы ломает. Но только отъехал, звонит шеф:

— В переулке Бойцова только что убили пятилетнюю девочку.

— А мы-то при чем?