История одной болезни

– Готов… был… Но уже слишком поздно что-то исправлять.

– А-ха-ха! Поздно?! Ничего не поздно, поверь мне! Когда я виделся с Таней, на вопросы о тебе она отвечала всё с той же влюблённой улыбкой. Ты-то прекрасно знаешь, как она менялась рядом с тобой. Она всегда улыбалась, но взгляд её менялся, он становился нежным, тёплым, всепоглощающим и завораживающим. И когда я произносил твоё имя, в её глазах происходили эти изменения, в них всё ещё живёт любовь!

Николай уже почти не слушал Игоря, он был сейчас где-то далеко, он был в том кафе, он смотрел Тане в глаза… «Так вот что тогда изменилось! Вот что я заметил! Я увидел, как разрушил её чувства, а она даже не подала виду!» На душе стало тяжело и противно, и чтобы сменить тему Коля спросил:

– Так как у тебя всё-таки дела?

Поняв, что игра в психолога затянулась, Игорь с удовольствием начал рассказ о себе. А потом парни начали вспоминать о тех временах, когда они собирались компанией, о великих пьянках и сумасшедших вечеринках в клубах.

***

Было три часа ночи, когда Коля ввалился домой. После долгих и нудных обсуждений чего-то, парни решили вспомнить бурную молодость и, оплатив счёт, выдвинулись в клуб. О чём они говорили с Игорем до клуба, Николай помнил смутно, но знал, что это было что-то важное. «А-а-а, если я не помню, значит не так важно», – он отмахнулся от мысли и прошествовал в зал. Дойдя до дивана, он схватился за его спинку, его слишком сильно шатало из стороны в сторону. Николай вообще удивился, как ему удалось дойти до дома. В дверном проёме спальни появился силуэт. Коля медленно сосредоточил свой взгляд на нём, а потом радостно объявил:

– Татка, а мы тут с Игорем в клуб летали!

Закрыв глаза (потому что сильно мутило), Николай приготовился услышать милый голос, который бы произнёс: «Залетай! Аэродром готов к посадке!». Она бы подошла к нему, потянула за руку, а когда они оказались на кровати, он обнял её сильно-сильно и на выдохе прошептал: «А ты у меня всё равно самая лучшая, ни на кого никогда не променяю!». Она бы запустила свои руки ему в волосы и нежно гладила его, пока он не заснул. Но вместо голоса, к которому он так привык, услышал другой, чужой, незнакомый. Нет, этот голос был ему знаком, это была Света, которую явно не устраивала эта ситуация:

– Что?! Как ты меня назвал?! Ты назвал меня Татой? Да как ты смеешь произносить её имя в моём доме?!

Николай быстро открыл глаза и увидел негодующую Свету. Весь алкоголь куда-то сразу испарился, и в его голове начали мелькать здравые мысли: «Ты живёшь со Светой», «Это её квартира», «Чувак, ты прокололся», «Бросай всё это!», «Пора!», «Решай!», «Ты расстался с Таней», «Вспомнил, я всё вспомнил!».

– Я ждала тебя всю ночь, а ты вваливаешься пьяный и говоришь о ней! – Светочка перешла на визг. – Не сметь!!!

– Я должен попросить прощение.

– Что?! – от неожиданности у Светы кончился весь запал, она остыла, а глаза округлились.

– Ты готов извиниться? – уже ровным и властным голосом спросила она.

– Да. Я должен извиниться за то, что повстречал тебя, за то, что вошёл в твою жизнь, за то, что я не смог полюбить тебя. Я прошу прощения за то, что я всё ещё люблю другую. Мы больше не сможем быть вместе.

– Что?! – Света взорвалась, она начала кидать в Николая его вещи. – Забирай! Сваливай отсюда! Вон! Уходи!

Собрав свои скудные пожитки в рюкзак, Коля уже в двери повернулся, улыбнулся и произнёс:

–Прощай, Светка!

– Будь ты проклят, идиот! – кричала Света в слезах.

– Я уже проклят, – доносилось с лестничной клетки. – Я оставил любимую одну и поплатился. Света, будь счастлива!

Он перепрыгивал через несколько ступенек и улыбался, теперь он знал чего хотел от этой жизни.

***

Он стоял у её двери и смотрел на звонок. «А вдруг она не захочет меня видеть?», «А вдруг она меня не любит и это всё зря?», «А вдруг у неё уже кто-то есть?», – мысли роились в его голове.

– Слишком много вдруг, – прошептал он в пустоту и нажал на кнопку звонка.

Примерно через минуту (она казалась бесконечной!) дверь открылась. На пороге стояла зевающая Таня. Сфокусировав свой взгляд на Николае, она кивнула головой, приглашая его внутрь:

– И тебе доброе утро, Колечка!

Коля виновато улыбнулся и прошмыгнул внутрь. Пауза затягивалась и, начиная нервничать, Николай ляпнул первое, что пришло в голову:

– А мы… тут с Игорем… в клуб залетали.

Несколько секунд он смотрел на её пытливое серьёзное лицо, сердце бешено стучало, в голове пронеслось: «Дурак! Дурак! Дурак!». Она улыбнулась, словно услышала его укор совести и сказала:

–Залетай лётчик!

Почувствовав, как с души падал не камень, а целая гора, он подался вперёд и крепко обнял её. Подхватил и начал кружить, потом успокоившись, он посмотрел на неё, на милую вечно улыбающуюся девчонку, в глазах которой горели огоньки задора. Нет не задор, это был огонь любви настоящей, чистой, всепоглощающей. И эта любовь наполняла его, он знал, что сейчас его глаза также горят.

– Прости меня!

– Разве за болезнь просят прощение?

Николай удивился, но потом понял и добавил:

– Я болел, болел другой девушкой, но теперь болеть буду только тобой.