История одной буддийской статуи

Думала, что будет, если сейчас умру

И как ненавижу эту дыру,

Где всю жизнь играю в чужую игру.

Вижу, как мир – паразит, неказист

Про пустую мечту вопит и басит,

Трансвестит меняет что-то в судьбе,

Пацифист упражняется лихо в стрельбе.

Во мне ток течет в кровоток,

И нет звезд, надо мной – потолок,

А со лба вода горяча – осознание

От увиденных глубин мироздания.

Кто бы страх под кровать уволок.

Каждый миг обман, кривотолк.

Сделав нужную паузу, чтобы публика переварила услышанное, Мейсен стал обращаться к родителям и знакомым девушек, страдающих неумеренным желанием похудеть, с предложением обратить на это пристальное внимание:

– Следите, как это ни плохо звучит, на какие сайты ходят ваши дети. Сейчас насчитывается более 5 тысяч АНА – сайтов, где разыгрывают идею похудания.

Потом шло перечисление ряда особо вредоносных сайтов, в которых выкладываются фотографии похудевших красавиц.

Потом, конечно, следовало предложение, если что, обращаться в его клинику.

– У нас самые современные методы лечения. Курс активного лечения больных нервной анорексией приблизительно составляет 10–12 месяцев. При рецидивах данного заболевания больные могут быть повторно госпитализированы. Родные и близкие, обратите внимание на своих детей.

Доктор Вейлер еще долго смотрел на экран телевизора, где уже шла реклама, а потом началась другая передача. Пил виски и думал, как ему попасть в клинику Мейсена. Теперь он был почти уверен, что пропавшая мумия у него. Просто так спросить, поступала ли к нему пациентка, похожая на мумию, он не мог. Надо внедриться в его лабораторию или подкупить кого-нибудь из персонала. А сейчас нужно узнать все о самом Мейсене, его сотрудниках и самом отделении, кто там лечится и т. д.

Марк задумался. Как? И вдруг в сознании мелькнуло воспоминание. Он залпом допил виски, глаза заблестели, и губы сами растянулись в улыбке. Он знал человека оттуда. Не просто человека, и не просто врача, но и правую руку самого Мейсена. Это была Лиз Познер.

Вейлер вспомнил, как тогда он, еще женатый, но уже ни на что хорошее не надеющийся, провинившийся муж, записался на прием к семейному психологу. Зачем записался – сам не знал. Все ходят к психологу, и он пошел. Пошел из-за того, что его жена Надин застала его общающимся с лаборанткой. Ну, скажем, не просто так общающимся, а приятно общающимся на диване в его кабинете. И это при том, что он старался не заводить отношений на работе. Но слишком уж откровенные взгляды бросала девушка на своего начальника и слишком близко тогда подошла к его столу и наклонилась, показывая молодую тугую грудь. Сладкий запах духов, просьба о чем-то, слова с придыханием. Ему 38 лет, а ей чуть больше 20-ти, но она уже такая б... Тут забываешь про пять лет брака, который заключился скорее по расчету, чем по любви. Хотя… хотя были и приятные моменты. Надин имела симпатичное личико, неглупую голову и хорошее приданое в виде папы. Немного холодновата, но идеальных не бывает. Самым выигрышным моментом в их браке был отец Надин – известный профессор и член нескольких комиссий по вопросам исторических ценностей. Он поддержал его кандидатуру на пост руководителя большой лаборатории реконструкции и реставрации предметов искусства, выбил немаленькое финансирование для лаборатории, которую Вейлер теперь возглавлял. Они поженились и жили долго и тоскливо, погруженные каждый в свои проблемы. И дальше бы жили. Зачем ей был развод, он так и не понял. Но тогда, пытаясь сохранить брак, записался на консультацию к этой Лиз Познер.

Она же была молода, несерьезно молода и недопустимо красива для врача по семейным отношениям. Мужчина вспомнил ее и провел рукой по волосам на затылке. Они еще были густые и почти без проседи. Вспомнил, как она запускала в них руки, такие жадные и горячие. Да. Сначала она вела себя как в игре «доктор и пациент», а потом… понятно, как потом. Умная и умелая стерва. Всё посмеивалась над их с Надин отношениями, приговаривая:

– Если она бабобабее баоба

Зачем тебе, милый, такая баба?

Она, впрочем, давала дельные советы, как восстановить семью, но Надин уперлась, и они разошлись. Она выпила немало крови и забрала при разводе немало денег. Вскоре закончились и их отношения с Лиз. Он продолжил делать карьеру и восстанавливать утраченные позиции. Ей пришлось сменить специализацию врачебной деятельности. При такой внешности она не могла успешно развиваться в сфере семейного психолога-консультанта и устроилась в клинику доктора Мейсена. И там она развернулась. Она никогда не была дурой и действительно была хорошим врачом, но не семейным. Зато девочкам из клиники, говорят, помогала.