История одной деревни

А диалект – это пароль для посвященных. Известно, например, что два немца, говорящие на разных диалектах, могут вполне не понять друг друга. Потому в Джигинке, например, немцам, говорящим на разных диалектах, приходится в разговоре друг с другом частенько переходить на русский язык, чтобы понимать, о чем идет речь.

Итак, подавляющая часть джигинских немцев говорила на швабском диалекте.

А что это нам дает? Это дает нам то, что сужаются границы поиска. И существенно сужаются.

Но прежде разберемся, кто они, швабы.

Кто они, швабы?

В Германии швабам посвящено немало анекдотов. В них высмеиваются особенности национального характера швабов. А именно: усердие, трудолюбие, скромность, любовь к чистоте. То, над чем и смеяться-то грешно. Но считается, что эти положительные качества у швабов приобретают гипертрофированную форму. Острословы, кроме того, приписывают швабам и изрядную долю скаредности. Сами швабы вряд ли согласятся с таким определением. Но охотно признают, что не терпят расточительности и всегда задумываются о завтрашнем дне. И разве это плохо?

Еще швабов отличает особенный швабский диалект. По нему шваб шваба узнает всегда. И нешваб шваба узнает всегда. По этому поводу нельзя не привести одну любопытную историю, которая была рассказана мне Марианной Богдан, правнучкой Андрея Пропенауэра.

Андрей Пропенауэр в 30-е годы прошлого столетия служил на флоте поваром. И однажды у них на корабле оказался лидер компартии Германии Эрнст Тельман. Так уж получилось, что переводчика своего у Тельмана на тот момент не было, что затрудняло его общение с русскими товарищами. И тогда вспомнили, что корабельный кок Андрей Пропенауэр не только хорошо знает немецкий, но и сам вроде как немец. Ему незамедлительно было приказано оставить котлеты, переодеться и явиться к командиру корабля. Так по воле случая Андрей на некоторое время стал переводчиком при товарище Тельмане.

Эрнст Тельман при встрече спросил его: «Откуда же ты будешь родом, паренек? Где жили твои предки в Германии?» На что Андрей только пожал плечами: «Не знаю…»

И откуда же было знать? Андрею Пропенауэру едва минуло 14 лет, когда он остался без родителей.

Андрей и Тельман обменялись еще несколькими фразами, после чего Эрнст Тельман весело воскликнул: «А я знаю, кто ты, парень! Ты – желтоногий шваб из Вюртемберга!»

«Желтоногими» же швабов называли потому, что были они, как правило, бедны настолько, что часто и обуви не имели – босиком ходили.

Таким образом, диалект, на котором говорил Андрей, «выдал» его. Неудивительно, что когда Андрей Пропенауэр поселился в Джигинке, то он отлично понимал диалект местных швабов. Как уже говорилось, шваб шваба поймет всегда.

А швабский диалект – особенный. В швабском диалекте почти к каждому слову прилепляется уменьшительно-ласкательный суффикс «ле», понятный каждому немцу, но нигде, кроме Швабии, не употребляемый.

Из воспоминаний Нины Георгиевны Кох

«…Когда летом мой сын Алик приезжал к своим родственникам в Джигинку, то здесь его ласкового называли Альфредле…»

Кстати, тот факт, что в послевоенной Джигинке можно было встретить разные немецкие диалекты, не вызывает удивления. Дело в том, что после войны в Джигинку приезжали и те немцы, которые прежде, до войны, жили или на Алтае, или в Сибири, или в Поволжье, – коренные джигинские немцы в послевоенное время многих своих новых друзей, обретенных в Восточном Казахстане или в других местах ссылки, «перетянули» в Джигинку.