История одной души

С этими словами он бросил меня в пролет между перил. Я ударилась о стальные прутья, о бетонную ступеньку, потом о другую, снова о прутья, ступеньку, пока не шлепнулась на пол. В голове все звенело, все лапки ныли от боли, внутри было такое ощущение, словно мои ребра сломались на кусочки и проткнули все внутренние органы. Возможно, так оно и было. В глазах все потемнело, иногда взрывались красные всполохи непонятного происхождения. Дышать было так тяжело и больно! Я не могла ни пошевелиться, ни вздохнуть, ни мявкнуть. Честно говоря, мне было так больно, что я не хотела ничего делать. Зачем? Если это сон, то я вот-вот проснусь, а если нет… Ну, Эрнест отпихнул меня, не узнал, не спас. Выбраться из этой передряги мне уже не под силу и, видимо, так оно и лучше. Я могу просто закрыть глаза, расслабиться и наконец, выспаться. Выспаться вечным сном. Последнее, что я услышала – тихое посвистывание мужчины, которые ненавидит кошек. Из маленького глазика выкатилось что-то влажное, то ли слеза, то ли кровь – не пойму. Боль отступала равносильно тому, как я погружалась в темноту. Нелепейший конец…

В полной темноте находились три фигуры одинаковых кошек, точнее одной и той же кошки: темненькой трехцветной пушистой, в карих глазах – мольба, ушки испуганно прижаты к голове. Одна из фигур темнеет, блекнет, трескается и со звоном распадается на крохотные кусочки, словно разбитое стекло.

Я очнулась на том же самом месте, на котором и прощалась с жизнью: на первом этаже между перил. Я все еще маленькая, грязная испуганная кошка. Но есть и хорошая новость: я все еще жива! Хотя я уже не уверена, что это хорошо.

Выбираясь из пыли мне стало понятно, что боли больше нет. И что первая моя жизнь покинула меня, и осталось всего две. Кто бы мог подумать, что заставить любимого узнать тебя так сложно? В любом фильме вам покажут, как сердца тянутся друг к другу, как принц находит и спасает свою принцессу. Но в моей истории все совсем иначе. Кто бы мог подумать? Сем мог подумать! Чертов негодяй!

Не теряя времени, маленькая кошка смело и отважно вновь пустилась вверх по лестнице на второй этаж к железной двери, за которой жил ее суженый. На этот раз я уже не могу так накосячить! Осталось всего две жизни, две маленькие хрупкие, как сервиз, жизни. И вот я сижу на холодной площадке перед дверью любимого, прислушиваясь к каждому шороху.

Кто-то подошел к двери. Двое. Маленький ребенок что-то бубнит и взвизгивает, женский голос ласково успокаивает его. Звенит связка ключей. Вот они входят в замок, щелкает затвор и дверь открывается. Я не могу ждать, от ожидания я уже вся на пределе! Словно кто-то нажал на газ, и я побежала вперед в открытую дверь, не обращая внимания на смеющегося ребенка, взвизг его испуганной мамы, шум телевизора в другой комнате. Я просто бегу сломя голову прямо по коридору в комнату, откуда доносится шлейф молодежного мужского дезодоранта – в комнату Эрнеста.

Эрнест подскочил на месте, увидев меня (бедный парень испугался до чертиков). Он сидел на диване и печатал что-то на ноутбуке.

– Опять ты? Да что тебе надо? Пошла вон! – кричал мой любимый. Он, наверное, не виноват, но его слова резали мне сердце.

Проворно я запрыгнула на диван, проходя последний рубеж. В моей голове уже сложился гениальный план! Эрнест должен сам меня узнать и сказать об этом, но никто не запрещал мне ему в этом помогать. Вот я на диване одной лапкой на клавиатуре ноутбука, когда теплые руки любимого обхватывают мое маленькое тельце и грубо сбрасывают с дивана на пол. Почему-то я упала не на лапы, а на бок, может, инстинкты притупились?

Ну, дорогой, я тебе еще за это отомщу! Но сейчас моя первоочередная цель – добраться до клавиатуры. Я снова запрыгнула на диван, нутром чуя, что руки любимого уже близко, я отпрыгнула в сторону и вот я уже у заветного ноутбука. Лапкой я набирала текст:

«яч наолмии».

Вышло не совсем то, чего я хотела, кто же знал, что моя лапка вдвое больше клавиши. Меня вновь подхватили и сбросили на пол (самым жестоким образом!). Боль от столкновения с косяком шкафа прострелила мне левый бок, но я нашла в себе силы встать и посмотреть на Эрнеста.

Посмотрев на монитор ноутбука, юноша непривычно напрягся, он посмотрел на меня так, будто я сказала, что через минуты Земля расколется на части. Затем он выскочил за дверь, захлопнув ее.

– Мам, вы идите, погуляйте. Я эту кошку сам выгоню, не переживай.

Его мама ничего не ответила. Она вышла вместе со смеющимся маленьким ребенком в подъезд, не обронив ни слова. Эрнест вновь вернулся в комнату, где его послушно ждала я. Он посмотрел на меня со страхом, ведь это безумие. Но все же, он не испугался поднять меня на руки. Заметив на моей шее ошейник с маленьким сердечком, он напряженно улыбнулся. Безумие сей сцены явно зашкаливало, тем ни мене, чем дольше он на меня смотрел, тем спокойнее становилось его лицо.

– Наоми? – дрожащим голосом спросил он. – Дорогая, это ты, да?