История одной истерии

И пришлось им, бедолагам, идти к моей мамочке с повинной. Так мол, и так, «упустили, проглядели, сбежала… Помощь ваша требуется.» Заслышав, что может поучаствовать в поимке одной из своих особо опасных дочерей, мама пришла в состояние неимоверной трудоспособности и каким-то таинственным, одной ей известным образом, умудрилась за один вечер расшифровать все мои записи. Впрочем, никакой мистики в этом не наблюдалось. Во-первых, начиная с моих старших классов, мама была единственным человеком, который хорошо и всегда понимал мой почерк. Во-вторых, накануне она видела мой блокнот и делала там пару записей, поэтому могла точно сказать, что там было записано раньше её записей, а что позже. В третьих, мама – она на то и мама, чтобы понимать, что, к примеру, обозначает запись: «Кир: Хомутов + глава для ловушки = – (Лара и Алла)». В общем, на базе моих загадочных пометок, мама выдвинула некоторые гипотезы, которые чуть позже однозначно вывели нашу поисковую группу к истине. После того, как выяснилось, что я брала у Зинаиды Максимовы рукопись, разумеется. И после того, как эту рукопись нашли в моей сумочке. А также после подробного отчета Хомутова о разговоре со мной. В общем, мы появились в тот самый момент, когда Георгий уже окончательно определился с невиновностью Хомутова, а Тигра с Тимом, тем временем, разыскали месторасположение нашей тюрьмы. Если бы мы не нашлись сами, команда наших спасителей, возможно, разнесла бы весь дом. Так что нам уже пора было принимать от жильцов благодарности.

– Вашу ж дивизию! – высунувшись по пояс из окна, громко заорал один из «благодарных» жильцов спасенного дома в этот момент, – Сколько можно орать? Идите к себе под окна, и орите! Людям спать мешаете! То по трубам какие-то гады стучат, то под окнами орут… Скоро пожары жечь начнут, я не удивлюсь…

Мы быстро переглянулись с бывшими пленницами и жадно уставились на третий этаж голосящего жильца. Значит, все-таки слышали… Значит, мы молодцы, все верно делали. И без унизительных кировских подсказок нашли бы выход…

«Кир!» – настороженно мелькнуло в голове. По вдруг потемневшим лицам Аллы и Ларисы, я поняла, что они думают о том же.

В двух словах я изложила Георгию проблему.

– Что-нибудь придумаем, – пообещал он нам, и я мысленно похвалила себя за желание ничего больше от Жорки не скрывать, – Только так. Домашних предупредите, чтобы до завтра о вашем появлении молчали. Завтра определимся, что и кому стоит говорить… Если что, заяву на него писать будете?

Все втроем мы отрицательно замотали головами. С Киром мы должны были поквитаться какими-то своими методами.

Перед тем как осчастливить возмущенных жителей нашим отъездом, Георгий решил еще на несколько минут вернуться к Хомутову. «Надо ж объяснить мужику, чем вся эта суматоха окончилась. Он же даже про наличие ловушки в собственном подвале ничего не знает…»

– Не говорите ему пока про ловушку! – вдруг закапризничала Тигра, – Почему-то мне кажется, что она нам еще пригодится.

Все мы согласно закивали. Кто знает, может и пригодится. Нечего такое место раньше времени на обозрение выдавать.

– Скажи просто, что мы нашлись… – посоветовала я.

– Он будет счастлив, – улыбнулся Георгий и через пять минут уже вернулся к Форду с готовностью уезжать.

Уже засыпая, я вдруг вспомнила о важном деле. Набрала перезвонившую мне еще утром Ксению, сообщила, что можно больше не прятаться.

– От подробностей пока воздержусь. Завтра. Все будет завтра.

17. Глава о том, что в отмщенном состоянии преступник напоминает жертву и вызывает жалость.

Из-за всех этих переживаний, день перепутался у меня с ночью. Утро настойчиво теребило меня телефонными звонками, пробивающимися сквозь жалюзи солнечными лучами, звонкими голосами каких-то спросонья не опознаваемых визитеров. Тщетно. Я попросту не могла открыть глаза. Георгий отнесся к такому повороту событий с пониманием и, как мог, охранял мой сон. В результате в качестве офиса полдня использовалась только кухня, телефон перекочевал к Жорику в карман и его настойчивые попытки звонить моментально душились железной рукой бывшего опера.

В общем, проснувшись, я обнаружила полное отсутствие в доме людей и кофе. На столе красовалась записка от Жорика:

«Не хотел будить. Есть новости. Ничего не предпринимай до моего прихода. Храни все в секрете. Так нужно для дела.»

Ну что же это такое! Мне что теперь, до конца жизни суждено чьи-то шифрованные тексты разбирать? Не мог как-то понятно все объяснить? Какие еще новости? Откуда? Что за мир такой: на миг глаз прикрыть нельзя, сразу что-то приключается…

Попутно я взглянула на часы и поняла, что про «миг» я погорячилась. На то, чтобы приключиться, у новостей было целых полдня.

– Аллё, детективное агентство «Order», – так как Настасья куда-то испарилась, я снова разыгрывала из себя секретаршу.

– Занятия в театре пошли вам на пользу. Вы уже похоже изображаете. Счастлива приветствовать вас, – все это режиссерша проговаривала настолько печально, что я взволновалась.