История одной любви

Наконец, когда все было готово и решили садиться за стол, в дверь постучали. Я пошел открывать.

Явилась одна Катя, запыхавшаяся, и с порога торопливо выложила:

— Я пришла извиниться, Борис Антонович… Понимаете, Сережу срочно вызвали на работу, там у них кто-то не вышел, вот я пришла сказать… Ох, какой вы нарядный! И рубашка с вышивкой!

— Да-с, с вышивкой. Снимай пальто.

— Я не могу без Сережи. Я пришла только сказать.

— Жаль, что Сергей занят, но это не резон, чтобы тебе сидеть с ним в котельной. Я сегодня на «ты», ничего?

— Ничего, но я не могу, честное слово!

— И слушать не желаю!

Я помог ей снять пальто. На Кате было очень простое зеленое платье, — по-видимому, собственноручно сшитое, — с короткими рукавами и белым воротничком. Свободный покрой уже не скрывал ее округлившийся живот, но освеженное после улицы лицо было как у школьницы, примчавшейся на выпускной вечер. Отвернувшись, я подождал, пока она приведет себя в порядок перед зеркалом.

Когда я под руку ввел ее в комнату, где все уже расселись за столом, она сильно оробела, даже слегка дрожала.

— Это Катя Кротова, — объявил я. — Ее муж будет позднее.

И представил Кате сидящих за столом.

— А мы знакомы, — напомнил Савостин. — Катя, которая не слушает своих родителей, верно?

Нарядная Савостина с интересом разглядывала смущенную девушку. Мрачноватое лицо Морозова просветлело.

Вскоре за столом стало шумно. После первых тостов разговор наладился. Катя освоилась в незнакомой обстановке и уже без робости, с любопытством посматривала на гостей. Особенно ее, кажется, поразила Савостина. Та в самом деле была эффектна в своем черном вечернем платье, со своими ослепительными зубами и светлой маленькой головкой. Она болтала, не умолкая.

— …И можете представить, они приняли меня за немку. А я по-немецки ни слова.

Она рассказывала о своей поездке на Золотые Пески.

— А они по-русски ни слова. Только «пожалюста». А я только «данке шён». И вот таким образом изъясняясь, мы просидели, можете представить, четыре часа в ресторане. С моими-то несчастными левами в кармане! И, знаете, я впервые получила от общества мужчин большое удовольствие, потому что не понимала, о чем они говорят. Ричард, — обратилась она к мужу, невозмутимо поедающему ломтики строганины, — изучи, пожалуйста, немецкий язык, доставь мне удовольствие.

— Я знаю немецкий язык, — сказал Савостин.

— Ах да, я забыла! Ричард действительно знает. А каково было мне? Четыре респектабельных немца и я. И со всеми по очереди танцую. Нет, что ни говорите, — мечтательно заключила она, сверкнув зубами, — такой вечер выпадает не часто…

Катя наклонилась ко мне и тихонько шепнула:

— А где был ее муж?

Так же тихо я ответил:

— Тебя лечил.

Катя задумалась, еще раз взглянула на Савостину и больше, кажется, уже не смотрела. Теперь ее внимание привлек Морозов, сидевший как раз напротив. Он усердно наполнял свою рюмку; высокий лоб его разгладился, глаза повеселели. Он перехватил взгляд Кати.

— Постойте! А вы почему не пьете? — прозвучал громкий вопрос.

Савостина прервала рассказ, и все взгляды обратились на Катю.

— Мне не хочется, — отговорилась она. — Я выпью позднее.

— Почему ж не сейчас? — настаивал ненаблюдательный геолог.

— Я выпью, когда придет мой муж, — сказала Катя в тишине.

Савостина захлопала в ладоши.

— Что, съели, Лев Львович?

Морозов был озадачен. Катя сидела с воинственным видом.

— Некоторым путешественницам, — невозмутимо заметил Савостин, — неплохо бы иметь такие же принципы.

Его жена весело заулыбалась.

— Камешек в мой огород… Видите, что вы наделали, Катя. Он теперь меня со свету сживет из-за этих немцев. А где вы потеряли своего мужа? Так интересно взглянуть на человека, ради которого прокисает вино. Так интересно!

— Чрезвычайно интересно, — усмехнулся Савостин.

— Ох, Ричард, не занудствуй, пожалуйста! Дай мне поговорить с девочкой. Вы давно замужем, Катюша?

— Давно. Скоро будет полгода, — был очень серьезный ответ.

Даже Савостин сморщил губы в улыбке.

— «Скоро будет полгода»! — воскликнула его жена. — Когда я могла сказать так: скоро будет полгода? Боже мой, скоро будет семнадцать лет! Катюша, вы счастливый человек. Теперь я понимаю, почему ваша рюмка полная.

Катя посмотрела на меня, словно нуждаясь в совете, Я пожал плечами: мол, выкручивайся сама.

— Я хочу встретиться с вами за столом через десять-пятнадцать лет. Тогда вы не будете медлить, прислушиваясь к шагам на лестнице!

— Я не понимаю… — сказала Катя, озабоченно глядя на красивую женщину.

Савостина заразительно расхохоталась. Холостяк Морозов, подперев подбородок ладонью, внимательно и серьезно изучал молодую гостью. Савостин толстыми пальцами взял жену за ухо и легонько подергал.

— Она наказана, — пояснил он Кате.

За столом стало совсем непринужденно. Выпили еще по рюмке, причем Морозов пожелал непременно чокнуться с Катей, и Савостин тоже, и я с женой, а Савостина вспорхнула со своего места, обежала вокруг стола и чмокнула Катю в лоб.

Не успели еще сменить посуду на столе для горячих блюд, раздался громкий стук в дверь. Я поднялся со стула.

— Это он!

Катя опередила меня, первой выскочив в прихожую.