История одной любви. Сборник рассказов

Я подписал десятка два различных бумаг, даже приходил юрист клиники и объяснял мне некоторые моменты.

– Операция начнется в три и дай бог вам нервов.

– А по времени?

– От четырех часов, и это минимум.

Я никогда не понимал, как такая операция может длится так долго. Разрезал, достал, зашил, и снова услышал лекцию. Оказалось, что все не так просто.

Я вышел из кабинета в смешанных чувствах. Правильно ли я делаю и зачем мне это? Тогда, да и сейчас, ответ один – правильно.

Женя выдернул меня из размышлений.

– Ну что там?

– А?

– Как разговор с врачом?

– В три операция.

Я удивлял Женьку за последние сутки уже который раз.

– То-то я смотрю к ней одна за одной стали приходить медсестры. Ну ты крепись.

Тогда я задал Женьке один вопрос и попросил ответить честно. Он уже до этого малость на меня обиделся, но, учитывая ситуацию, никогда об этом не вспоминал.

– Что скажешь ты?

За все время я ни разу не спросил его. Он не был на тот момент высококвалифицированным специалистом, но все же что-то, да знал.

– Хирург очень опытный человек. Тебе просто не сказали одного.

Я удивленно посмотрел на него.

– Пуля вошла со стороны шеи, чуть в стороне от того места, где у мужика кадык. Разрезать будут сбоку, где находится важная артерия. Так что понимаешь, что будет, если у врача дрогнет рука?

– Не дрогнет. Не будем о плохом.

Теперь, откинув все медицинские термины, я понял в чем проблема, но отступать не собирался.

Мне разрешили присутствовать на операции.

Я стоял в соседней комнате с большим стеклом, рядом стоял монитор, такой же, как над хирургическим столом. На него выдавалась картинка с мини-камеры, которую использовал хирург, чтобы видеть пулю и не задеть артерию. Хирург, мужчина лет пятидесяти под два метра, крепко сложенный прочертил черную линию на шее Кристал. Зашел Женька.

– Ну как ты?

– Да вот, наблюдаю. Врачей это не напрягает?

– Они не видят тебя, а потому не отвлекаются. Сейчас он прочертил линию разреза. Теперь надо будет сверить с рентгенами и, если все верно, то можно приступать.

Женька комментировал каждое движение хирурга, который, если откинуть стереотипы, был похож на дирижера.

– Ну вот и самое главное.

По сути, ничего еще не было сделано, а прошло полтора часа.

– Полтора! – крикнул хирург.

– На полтора сантиметра вошла пуля, – пояснил Женька.

Я увидел испарину на лбу хирурга, которую очень быстро убрала медсестра, использовав ватный тампон. Камеру вводили в разрез сантиметр за сантиметром, пока не показалась пуля. После, хирург сделал еще один разрез, после чего пуля виделась отчетливо с камеры. На этом все затихло. Аппараты мерно гудели, что говорило о стабильном состоянии. Я посмотрел на Женьку.

– Видишь, как застряла пуля?

Даже без медицинского образования сказать насколько все плохо было просто. Пуля вошла сверху вниз, остановившись между третьим и четвертым позвонками.

– О чем я и говорил, убрать-то ее не сложно, но вот последствия. Она, возможно, тут же очнется.

Я вскинул брови.

– Вот та медсестра, что держит маску, будет наготове.

В операционную вошли двое мужчин, да что там, два старика. Одного даже немного трясло. Я вновь, не без удивления, посмотрел на Женьку.

– Два консультанта клиники, заслуженные профессора в хирургии и ее областях.

Они склонились над разрезом и, после минутного осмотра, отошли в сторону с хирургом, активно жестикулируя и рассматривая снимки.

– Я все равно не понимаю в чем сложность? Аккуратно взял и вытащил.

Женька усмехнулся.

Хирург махнул рукой. Медсестра с маской очнулась и встала рядом с Кристал. Он взял пинцет и ухватил пулю. Самое удивительное было то, что руки хирурга не дрожали, учитывая ситуацию. Он мягко, едва заметно, крутанул рукой, как бы продолжая движение пули и, через пару секунд, та упала в железный лоток, что держала медсестра с дрожащими руками. Аппаратура запищала и на миг, всего на долю секунды, Кристал открыла глаза и снова отрубилась. Медсестра даже не успела поднести маску к ее лицу.

– Ты видел?

Женька кивнул, но как-то не радостно.

– Это нормальное явление при такой операции. Различные импульсы вновь подают сигнал в мозг, а инстинкты берут свое, особенно тот, что за выживание.

Женька не утешил, но для меня это значило многое. Тот секундный приход Кристал в себя дал мне надежду на многое…до ее последнего вздоха…искусственного.

Три дня прошли, как секунда. Я крепко выпивал, но все мои мысли были только о Кристал. Как понимаете, операция не увенчалась успехом, но и ухудшения не последовало.

На четвертое утро, на кухне, сидел Алекс. Он был бодр, похоже, пришел позаботиться.

– Я не собираюсь тебя жалеть! – резко ответил он, словно прочитал мои мысли.

Не сказать, что я удивился, но поразился.

– Что происходит? Что за девушка тогда была? С ней что-то случилось? -

Я попытался вспомнить сколько знаю Алекса, но головная боль не давала сосредоточиться. Лет пять-шесть, может больше или меньше. Я поднял руку, сжав кулак и выставив указательный палец.

– Хорошо, подожду. Пока сделаю тебе кофе.

Я принял душ. Боль начала медленно отступать, мыслить стало проще.