История Одной Любви (СИ)

– А где Кристина с Аней? – спросила Катя.

– Да ушли уж, – зевая, ответила Соня. – Не стали тебя дожидаться, завтра и так день тяжёлый. Давай спать?

– Ага.

Соня завернулась в спальник, и сладко заснула. А вот Катя долго ещё не могла уснуть. Вся это ситуация её напрягала. Причём очень сильно напрягала. Этот поцелуй... он ведь ничего не значит. По крайней мере, для него. Ведь он будет думать, что это был сон, а Катя то знала, что поцелуй был наяву. «И как, прикажите, теперь жить?» – язвительно спросила она у самой себя.

Глава 5. Утро. Часть 2.

Вставать совсем не хотелось. Но чья-то русская брань заставила это сделать. Подушка так и была магнитом для моей головы.

– Что за...? – тихий вопль Сони был слышен, скорее всего... всем.

Скептически посмотрев на свою подругу, я села по-турецки и начала растирать руками лицо.

– Похоже, наши мальчики увидели свой новый утренний make-up, – я сонно ухмыльнулась и повернула голову к телефону.

На экране было 7:26 утра. Соня уже потянулась к молнии, а я старалась найти какую-нибудь кофту с длинными рукавами. А сегодня похолодало.

Свежий воздух пробил мой утренний насморк, и я с наслаждением и гадкой улыбкой вылезла из палатки. А улыбка моя расцвела ещё шире, когда я увидела плоды наших трудов.

Первым, кого я увидела, а точнее услышала, был Никита. Честно сказать, я смеялась в голос. Его волосы из платинового блондина, превратились в какую-то непонятную тёмно-тёмно-серую шевелюру. На его скулах красовались румяные щёчки, только вот были они чёрного цвета.

Подошла Аня и невыспавшаяся Кристина. Из-за моего смеха его глаза полные гнева метнулись сначала в нашу с Соней сторону, но увидев, что его «художника-визажиста» с нами нет, повернулся на зевающую Аню. За этой зевотой крылась ехидная улыбка, что никак не слазила с наших ртов.

– Ты охренела? – его рык прошёлся по всему нашему лагерю. Кажется, даже листья на деревьях дрогнули. Эх, а он мне казался самым милым из мальчиков.

Он подошёл к ней почти вплотную. Аня выставила руки ладонями вперёд. Они упёрлись в его грудь.

– Полегче, парень, – она убрала невидимую пылинку с плеча его футболки и вновь посмотрела на него. – Что ты имеешь ввиду под словом «охренела»? Охренела, что я сделала тебе нормальный внешний вид. Или охренела, что... что?

– Какого дьявола ты сделала, поганка, я спрошу тебя ещё раз, – он схватил её за волосы, которые были убраны в хвост. Она недовольно закричала. Я знала, что надо было её вытаскивать, и пошла к ним. Они стояли ко мне спиной. Я аккуратно взяла его за плечо и хотела оттащить, но лишь его футболка потянулась за мной. Похлопав его по плечу, я сказала:

– Эй, Никит, а ну пусти её, – я не хотела кричать. Обстановка и так была накалена, а ухудшать её не хотелось. Но он даже пальчиком не пошевелил. Да чтоб его! – Да хватит уже!

Никита наконец-таки обратил на меня своё внимание. Он повернулся, секунда, две, он смотрел недоумивающе.

– А тебе, милая моя, я советую бежать, – он ещё и смеет заботиться обо мне. Какая честь, слушайте. – Если ты сделала тоже самое Великому, поверь, тебе не поздоровится.

Как по забвению ветра, в ту же секунду, вылез Илья, за ним Максим. Они шли достаточно спокойно. Похоже, что они ещё не видели свой утренний марафет.

Но я заворожено продолжала стоять. Илья был без футболки. Максим, кстати, тоже. На память сразу пришёл поцелуй, который был сегодня ночью. Краска по моим щекам, опять... Но его тело... о нём я могу сказать со 100% вероятностью, почему его хотели все девушки института. И я их прекрасно понимаю.

Не был бы он моим врагом, я бы, скорее всего, запала на него... скорее всего.

Рельефный торс Красивого Чудовища с каждым шагом, то немного сжимался, то разжимался полностью, показывая идеальные накаченные восемь кубиков. Восемь! Заразительное зрелище.

– Нравится? – спросил меня Илья, подходя ближе.

– Нет, – конечно, чёрт подери, мне нравится.

– Тогда, чего ты смотришь? – я поглядывала на его пресс. С каждым его вдохом и выдохом, я пялилась всё больше и больше. Подняв свой взгляд на его лицо, я увидела идеально нарисованные усы Гитлера. Хочется смеяться, очень хочется.

– По крайней мере, есть одна положительная вещь в твоём теле. Оно не такое страшное, как твоё лицо.

И все уставились на него. Подошёл Олег, он развеял молчание и пробивавшийся наружу мой смех. Он скептически посмотрел на меня, затем с ног до головы осмотрел Илью. Тень улыбки коснулась его губ.

– А не хотите ли вы захватить какую-нибудь страну? – он тоже не удержался от улыбки. А я уже где-то посмеивалась за спиной Сони.

Я посмотрела на лицо Олега. Мне было о-очень интересно, а что у него? Я начала смеяться ещё больше. Брови Брежнева ему подошли прекрасно, а «Я – Верка Сердючка» на его лбу развеселила меня ещё сильней.

Все обернулись на хихикающую меня, и переглянулись. Их лица изображали смесь веселого недоумения и злости.

Подошла Аня. С какими-то небольшими предметами в руках. Отпустил, значит, её Никита.

– А знайте, что? – в её руках были три зеркала. – Такими, вы кажетесь мне более дружелюбными и милыми.