История одной Молнии (СИ)

Гонщица видела, как сильно изменилось отношение бизнесмена к ней. Сейчас он смотрел на нее, как на старый компьютер, который уже не справляется с объемом информации, а его запчасти запылились и тоже ни на что не годятся. Перед глазами Роззи всплыло лицо Дока… Она никогда не думала о том, что он чувствовал в тот момент, когда на нем поставили крест… До сегодняшнего дня…

«Когда подлатали, я вернулся, и знаешь, что мне сказали? „Ты спекся“. И заменили перспективным юнцом…»

— Мне жаль, Розель, правда. Но я ничем не могу тебе помочь. Я не могу вкладывать деньги в обещания, зная заранее, что они пусты и невыполнимы. Иначе я потеряю лицо, а этого допустит никак нельзя.

— Я поняла, мистер Стерлинг. — Голос гонщицы стал совсем тихим и хриплым. Она повернула кресло к выходу. — Всего хорошего.

— Деньги сегодня же поступят на твой счет. — Сказал бизнесмен ей вслед.

Зима подходила к концу. Снег растаял, хотя холодный ветер еще проносился по каньону, где располагался Радиатор Спрингс. Небо было серое, люди ходили квелые, даже Матти не тянуло проказничать. Фло вышла ровно в полдень с корзиной для пикника и двинулась в гараж Дока Хадсона. Там, уже несколько сотен раз подряд Роззи крутила старые пленки с записями гонок своего учителя. Старый магнитофон играл старые песни, а гонщица была… не просто потерянный, а мертвой. Под глазами у нее появились круги, волосы спутались. В гараже было достаточно холодно, поэтому она куталась в несколько одеял, а на ничего не чувствующие ноги дышал маленький обогреватель.

— Роззи? Роззи, — хозяйка кафе осторожно коснулась плеча девушки, но Маккуин даже не пошевелилась, — я принесла тебе обед. Послушай, — она выключила тоскливую музыку и раздвинула пыльные шторы, запуская свет, — давай-ка пойдем на воздух. Сколько можно тут сидеть? Поешь на улице.

Роззи вновь не отозвалась. Ей было все равно.

«Делайте, что хотите…»

Фло развернула кресло Роззи на улицу, и холодный ветер набросился на обессилившую девушку, как голодный зверь на раненную добычу. Гонщице хотелось спрятаться от глаз людей, мимо которых ее везли. Она не могла смотреть даже на Сэма, потому что не видела ничего, кроме скорби и жалости. Последнее ее просто бесило!

— Давай, ешь. — Фло поставила Роззи на колени тарелку с горячими пирожками и налила чаю. — Горячая еда тебя взбодрит немного.

И действительно, откусив первый кусок горячего теста с мягкой ягодной начинкой, внутри Маккуин что-то щелкнуло. Она почувствовала вкус пищи, а не жевала по инерции. Горячий травяной чай вернул здоровый румянец молодому лицу, на котором уже не осталось и следов от ссадин и синяков.

— Спасибо, Фло. Я… пожалуй немного прокачусь, проветрю голову.

Фло долго смотрела Роззи вслед. Тут к ней подошел Сэм и спросил радостно, взглянув на пустую тарелку и кружку:

— Она поела? Наконец-то…

— Да, кажется ее немного отпускает. Но Сэм, я бы на твоем месте не отпускала ее одну надолго. Депрессия — дело такое… Мало что ей в голову взбредет.

Молодой человек нашел любимую на кладбище. Ее коляска остановилась у могилы Дока. Роззи была неподвижна. Сэм хотел было подойти к любимой, но тут услышал ее тихий голос:

— Док, вот и я оказалась на вашем месте… За бортом… что мне делать? Я сломана, моя подруга тоже… В нас больше никто не верит, нас записали в историю…

— Роззи, — Сэм решил таки выдать свое присутствие. — Привет… Как ты, любимая? — он сел перед девушкой на колени, чтобы ей было удобнее смотреть. Девушка не плакала, просто смотрела грустными глазами.

— Мне холодно. Пойдем домой.

Этой ночью Маккуин спала неспокойно. Ей снилась та самая злополучная гонка. Она видела болельщиков на трибунах, слышала звук мотора машины Шторма. И вот они идут вровень. Юнец смотрит на нее и ухмыляется, совсем как Чико. А потом говорит:

— Удачи, старушка. Она тебе понадобится…

Джексон Шторм с легкостью обгоняет Роззи и уносится далеко вперед, а сама гонщица давит на газ изо всех сил, но скорость только убавляется. Наконец, машина резко встречаться с ограждением, летит, бороздит боком асфальт, а потом Роззи мотает и кружит, как в карусели. Боль, страх и ужас смешались с адреналином. Боль прострелила позвоночник от самой шеи до кончиков пальцев, и… гонщица вмиг перестала их чувствовать…

— Розель? Розель! Просыпайся!

Девушка распахнула глаза и машинально ответила:

— Сейчас, учитель! Уже встаю!

А Док Хадсон тихо и хрипло рассмеялся, как умел только он и сел рядом с ученицей.

— Сидишь?

— Сижу.

— Ну сиди-сиди. — Проворчал судья. — Много высидишь.

— А что делать-то? — не понимала гонщица. — Это всего лишь сон, а когда я проснусь, мои ноги снова станут бесполезны. Так что зачем напрасно мучиться?

Легенда гонок посмотрел на свою ученицу так, словно видел впервые.

— Не верится… И это говоришь ты, Молния? Забыла, что ты сама для себя решила еще в больнице? Во что бы то ни стало встать на ноги вернуться в спорт!

— Я надеялась на помощь Стерлинга… Ха, когда же мне наконец станет ясно, что бизнесмены и карьеристы всегда на стороне победителя… Чтобы вернуться в строй, мне нужны деньги… и помощь…