История одной Молнии (СИ)

— Да что нового? — Сержант почесал затылок. — Ну разве что про нового фаворита гонок Dinaco 400 твердят… Этот Шторм просто гроза всех трасс. Появилась новая программа — «Скоростная мощь». Ее ведет некая Натали Кертайн — статистический аналитик. Она профессионал в анализе выступлений гонщиков. Если верить ее статистике, каждый месяц современное поколение машин все интенсивнее вытесняет старые модели машин. Все твои… коллеги по трассе остаются за бортом.

— А обо мне конкретно ничего не говорят?

Все покачали головой.

— Хорошо. — Роззи закусила губу и постучала пальцем по столу. — Очень хорошо… Значит, наша маскировка работает. Ребята, я начинаю подготовку к первым соревнованиям. — Она достала листовку, что ей дал Смоки. — Гонки на выживание или Дерби.

— Где машины толкают и вязнут в грязи? — уточнил Филмор. — Жестокость и опасность…

— Зато они — мой первый билет на гонки во Флориде. Круз узнала, что в этом году правила будут другие: нужно либо отличиться на соревнованиях местного уровня, даже в самых опасных. Причем только свежих — за двух и однолетний период. Либо… быть представителем трассы «Флорида 500». Так что новички попадают на эти гонки автоматически. А другим, в том числе и мне, придется поработать. Чем больше я себя зарекомендую, тем больше шанс попасть во Флориду. Первый заезд гонок на выживание через три недели. Отборочный. Могут участвовать все желающие.

— А как же твое имя? Ты же Розель Молния Маккуин! — напомнила Мати.

Гонщица переглянулась со своим инструктором.

— Мы все продумали. Оказалось, что на гонках на выживание все равно кто ты, главное — выжить и подвинуться дальше. За каждую дальнейшую победу после отборочного этапа будут выплачивать гонорар. Как только появятся деньги, Круз сразу перечислит их в фонт своего центра. Иметь деньги в запасе не повредит.

Шериф нахмурился, выслушав рассказ Розель.

— Вся эта затея дурно пахнет, дочка.

— Ничего, командир. Будем соблюдать осторожность, и все получится.

Оставшееся время Розель, Сэм и Круз продолжали тренировки. Маккуин тренировалась и в ветер, и в дождь и в жару. Больше всего ей нравилось гонять по кругу у большого бугра после сильного дождя. Тогда грунт превращался в настоящее болото, но это давало гонщице привыкнуть к такой дороге. По вечерам она запиралась у Дока в гараже и смотрела записи гонок легенд NASCAR и Хадсона Хорнета. В такие моменты она возвращалась в детство. Она — малютка Розель (так ее называли родители), с рождения обожавшая бегать, суетиться… Ни секунды на месте. Она вместо сказок про принцесс и рыцарей предпочитала слушать автобиографии гонщиков, а по выходным всегда садилась смотреть с отцом очередные соревнования. Девочка смотрела на этих отважных мужчин, гоняющих по треку и вытворяющих что-то нереальное, и мечтала присоединиться к ним. И вот после окончания школы ее мечта исполнилась. Она пришла на трек и не сходила с него до самой аварии. Нет, даже после нее. Розель так сильно внушила себе, что после аварии у нее начнется новая, не менее быстрая и опасная, а так же сложная жизнь, в которой не будет места боли или унынию, что с началом настоящих тренировок, боль исчезла «на раз». Помня слова легенд гонок, женщина провела настоящее расследование по разбору ошибок на треке. Потом она начала замечать их и во время просмотра современных соревнований. Маккуин смотрела на успехи Джексона Шторма и вскоре поняла, что больше не испытывает к этому юноше прежней неприязни и зависти.

«Кажется, я начинаю по настоящему взрослеть…»

На тренировках она старалась изо всех сил, показывая те же результаты, что и до аварии. Она больше не требовала от своей боевой подруги увеличения скорости, нет, теперь им нужно было учиться поступать с умом. И на более трезвую голову, а не полагаясь на потоки адреналина. Маккуин очень боялась, что огонь внутри нее потухнет, а значит и гонять как прежде она больше сможет, но все сложилось с точностью, да наоборот. Еще один момент вызывал у нее двоякое чувство: это новости или любые упоминания о ней в прессе. Вернее, их отсутствие. С одной стороны гонщица была довольна, что никто не знает, что она тренируется, но с другой… Ей, как и любой знаменитой фигуре, было плохо без постоянного внимания поклонников и журналистов. Тогда Матти и вспомнила о письмах, которые Розель присылали, пока она была на реабилитации в центре. А писали гонщице ее маленькие поклонники. Маленькие, потому что дети. Гонщица плакала от умиления уже после второго.

Ты была и останешься для меня самой лучшей гонщицей во всей вселенной! Мой папа говорит, что молний нет в космосе, а я уверен — одна есть!

Моя семья от всего сердца желает вам скорейшего выздоровления. Вы моя героиня, мисс Маккуин. Я мечтаю стать такой же, как вы…

Мои друзья говорят, что я глупый неудачник, раз верю у чудеса. Если вам, Молния, говорят тоже самое, не слушайте этих дураков. Чудеса бывают!