История одной (не)любви (СИ)

— Это было только начало. Ты меня оживила, но тогда я этого даже не понял, как и то, что ты пробудила спящую кровью. Отмахнулся от помощи штатного целителя и бросился домой, к жене. Хотел сделать любимой сюрприз, но… сюрприз ждал меня самого. Моя жена… в нашей постели… с другим… С собственным братом, моим побратимом!

Громкий треск заставил девушку вздрогнуть. Это трещал дубовый подоконник, сминаемый пальцами Йеванна, словно бумага.

— Они отмечали мою преждевременную смерть и уже строили планы на будущее. А когда увидели меня… — его голос превратился в рычание. — Я никогда не забуду ее лицо. Она умерла от страха. Его я убил собственными руками, но в честном бою. А потом… потом уничтожил все их гнилое гнездо. Венарий дал мне такую возможность, но за нее я заплатил свободой своей души.

— Клятва дознавателя…

— Нет, эту глупую клятву я дал намного раньше, когда только поступил на службу. Венарий потребовал от меня нечто более ценное. К тому времени моя демоническая часть уже проявилась, а весть о смерти Шиарха достигла Иллурии.

— И Венарий решил, что ты потомок владыки демонов. Но почему? Скажи, в чем причина? Ведь я точно знаю, император не блефовал! Он, так же как и ты, был уверен, что трон Альдарика тебе подчинится!

Он обернулся и посмотрел на нее.

— Я сам сказал ему это.

— Что? — она уставилась на него в полном недоумении.

— Так сильна была моя жажда мести, — его слова отдавали горечью. — Только потомки правящей ветви обладают способностью поглощать силу убитых демонов. Помнишь, я говорил, что убивал даранхов до встречи с тобой?

— Д-да…

— Их смерти сделали меня сильнее.

— Подожди… — Дея сжала виски. — Я уже ничего не понимаю… Значит, Венарий знал, что ты наследник Шиарха еще до того, как ты отправился за мной?

— Да. Первые нападения случились еще в Иллурии.

— А зачем императору был нужен наш ребенок, если он решил отправить тебя в Альдарик?

— Ему нужен был твой ребенок, Дея. Маг, который бы унаследовал твой Дар воскрешать. Но он знал, что я не позволю тебе принадлежать другому мужчине. Буду идти по твоим следам, как ищейка, убью любого, кто посмеет прикоснуться к тебе. Мы заключили с ним сделку. Я получаю тебя, он — беспрепятственный доступ к магии.

— Доступ в Альдарик…

— Да. Но для этого ему нужно было отправить меня сюда. А единственный способ управлять мной — это ты.

— Это сумасшествие…

Дея терла виски. Голова разболелась от обилия новостей. От обилия мыслей, что звучали в ней на разные голоса.

Ей нужно время, чтобы все это переварить. Время, чтобы вернуть душевный покой.

Но было что-то еще. Что-то летало незримым, неслышимым эхом. Плавало на поверхности, не давая себя уловить.

— Мне… нужно на воздух, — пробормотала девушка, поднимаясь.

Йеванн в два шага оказался рядом с ней.

— Тебе плохо? Я провожу.

— Нет-нет…

Она не договорила. Он коснулся ее руки, и Дею словно пронзила вспышка.

— Йен… Как звали твоего побратима? Того, которого ты убил?

Он замер, глядя на нее сверху вниз. Его глаза на секунду словно остекленели, лицо превратилось в застывшую маску. Губы едва шевельнулись, когда он произнес чужим, безжизненным тоном:

— Освальд. Его звали Освальд дю Картрен.

На улице Дее полегчало. Сев в кресло, она облокотилась на резную балюстраду, ограждавшую балкон, и задумалась. Из спальни доносились шорохи, Йеванн одевался. Она услышала, как он выглянул в коридор и что-то вполголоса сказал завьяру, стоящему на дверях.

Потом хлопнула дверь.

Он ушел?

Что ж, так даже лучше. Она сможет все спокойно обдумать.

Значит, вот что случилось между ним и дю Картренами… И вот почему в тот злополучный вечер в его груди оказался арбалетный болт с герцогским гербом.

Освальд стрелял в него. Вероятнее всего, со скалы. Кто-то сообщил, что Йеванн возвращается на берег, и этот кто-то был с ним в лодке, а потом столкнул в воду безжизненное тело…

Йеванн должен был утонуть и унести на дно тайну своей смерти.

Только убийцам не повезло. Покойник вернулся с того света и, как любой преданный муж, первым делом бросился домой. Сообщить жене, конечно же оплакивающей его безвременную кончину, что он жив и здоров.

Но дома его не ждали.

Дея попыталась представить чувства, что охватили Йеванна в тот момент, когда он увидел жену с другом и братом — и ее собственное горло будто сжали тиски. Больно. Очень больно, когда тебя предают те, кому ты верил больше всего.

Нет, она не оправдывала его. Ей претило любое насилие. Но теперь понимала, почему он так ненавидел саму мысль о браке и почему при первой встрече в Рузанне думал о ней самой лишь плохое. Он боялся снова поверить женщине. Боялся любить.

Впрочем, как и она…

Понемногу перед девушкой выстроилась картина событий, созданная из обрывков разговоров, признаний Йеванна и собственных догадок.

Ниона ни разу не упоминала, что у герцогской четы была дочь, но ее никто об этом не спрашивал. Герцогиня умерла за несколько лет до того, как там появился Йеванн. Теперь никто не узнает, знала ли мать о пагубной страсти своих детей? Не это ли свело ее в могилу?