История одной ненависти

– И пускай я знал не всё, мне не давала покоя мысль, за что же ты так меня ненавидишь? Ведь мы расстались не врагами. На том пляже я не брал тебя силой. Ты отдалась мне по доброй воле.

Моя кожа вспыхнула и запылала, щеки будто кипятком обдало, когда я вспомнила, как ловила его озверевший взгляд, когда Яр тесно толкался в меня и кончал.

– Ты могла бы просто уйти, но ты предпочла поддеть меня. Капризная маленькая девочка злится, что при встрече спустя столько лет ей уделили недостаточно внимания?

Я сердито сощурилась, чувствуя, как жар внутри усугубляется яростью.

– Так вот, я уделил тебе внимание. Ровно столько, сколько ты хотела, и даже больше. И не лги, что ты не для этого устроила ту сцену унижения. Ты нарывалась. Хотела, чтобы я проучил тебя. Я проучил. И ты была не против. То, как ты отвечала на мои поцелуи в спальне, – уголок его рта дернулся, Давыдов заметил мелькнувший в моих глазах протест. – Как стягивала пиджак…

Я начала мотать головой, не веря его словам. Он не обо мне говорит, а о другой девушке. Я не могла отвечать на его поцелуи и не могла раздевать его. Он все выдумал!

– И то заявление в полицию – прямое подтверждение тому, что тебе было мало и ты хочешь все повторить…

– Ты просто больной! Ты пытаешься всё перевернуть, чтобы не смотреть правде в глаза. А на деле ты просто изнасиловал чужую жену! – прошипела со всей ненавистью. – Я не испытываю к тебе и грамма симпатии, а мой муж…

– Муж? Ты так цепляешься за это слово, но на деле твой суженый и пальцем не пошевелит для тебя.

– Не правда… – произнесла, и прокляла себя за эту дурацкую неуверенность.

– Я докажу тебе это, хочешь?

– Не приближайся! – выставила руку перед собой и ладонь уперлась в каменную грудь, которая очень напоминала стену, к которой я жалась спиной. Она была такой же непоколебимо стойкой, и ее я так же не смогла сдвинуть.

– Иначе что?

– Иначе я… – под его натиском моя рука согнулась в локте, а потом оказалась зажата между нашими телами, и мое дыхание остановилось. Я забыла, что должна проталкивать в легкие кислород, потому что тот отравился терпким и холодным ароматом его одеколона. Он вскружил бы голову, не ненавидь я его обладателя так сильно. – Ударю тебя…

Попыталась зарядить ему коленом в пах, но удалось лишь промахнуться, за что Яр тут же наградил меня красноречивым взглядом, а потом принудительно раздвинул мои колени своими, задирая юбку почти до задницы. Больше его ударить я не смогла бы.

– Знаешь, твое сопротивление даже забавно, – отвел мою кисть, которую успел перехватить, когда замахнулась, чтобы отвесить пощечину. – Я помню, как ты просила меня не останавливаться, а сейчас строишь из себя недотрогу…

– Меня опоили! – зашипела, но замолкла, когда Давыдов обхватил мою челюсть рукой крепко ее сдавливая.

– Это все чушь собачья, Саш… – выдохнул мне в губы, глядя сквозь опущенные ресницы. – На самом деле значение имеет только это…

И мир прекратил существовать.

Давыдов был везде. Он заполнил собой все вокруг: пространство, время, разум – всё, заставляя меня забиться в самый дальний уголок сознания и зажмуриться от стыда и ненависти к себе. Ведь мне нравилось то, что он делал.

Как нагло проникал в рот языком, завоевывая территорию, как умело подталкивал мой язык, провоцируя поступить точно так же, как в ту ночь.

Ответить.

И предательское понимание развеяло последние сомнения. Я помнила, как отвечала ему.

Точно так же, как сейчас толкнула его язык своим, только для того чтобы прогнать прочь, но мой протест был воспринят как ответные ласки. Хватка на моем запястье растворилась, и точно так же, как и в ту ночь ухватилась за широкие плечи, потому что мир точно так же покатился в пропасть, и я вместе с ним.

Давыдов помог моей юбке скомкаться на талии и поддев бедра приподнял меня над полом, вжимая в стену своей грудью. Мои ноги как предатели обвились вокруг его бедер и совершенно не слушая команд мозга скрестились над его задницей. Чувствовала твердость его плоти сквозь слои одежды, и невольно дурела от воспоминаний, когда эта плоть долбила меня до срыва всех предохранителей в мозгу и разуме. Когда я срывалась на крик и мольбы не тормозить это буйство эмоций.

Не тормозить это порно.

Не поняла, когда его пальцы сдвинули трусики, в какой момент это произошло, я не успела осознать. Лишь ощутила острое прикосновение к возбужденной плоти и хлесткий разряд тока от этого. Пальцы ловко скользнули по складкам, будто по маслу.

– Видишь, – Давыдов не упустил момента позлорадствовать, ведь он точно так же, как и я все понял без слов. – Это не я тебя изнасиловал, ухмыльнулся по-скотски и не позволяя мне сдвинуться вставил палец на всю длину заставляя меня закусить щеку изнутри от накрывшего удовольствия. – Это ты заставила меня быть грубым, потому что тебе это нравится. Ты от этого течешь.

Стиснула зубы, толкнула его, но он не противился. Опустил меня на пол, и я начала судорожно поправлять одежду под его громкий раскатистый смех.

Он проникал в самые дальние уголки души и душил своей надменностью и искренностью. Яр был прав и об этом знал. А я за это его ненавидела.