История одной ненависти

Моя кожа горела, внизу живота росло тягостное томление, грудь тяжелела от каждого его выпада и становилась чувствительной. Стоило Яру скользнуть по ней лацканами смокинга, соски тут же заострялись, выдавая меня с головой.

– Я не сдал номер, – Яр смял мою задницу ладонями и начал задавать темп, потому что я была не в силах контролировать хоть что-то, настолько меня накрывало. Ноги ослабли, и, если бы не стена за спиной, я бы уже рухнула к ногам этой притягательной сволочи. – И хочу видеть тебя в своей постели. Смачно. Долго. Без суеты.

Едва понимала, о чем он, но где-то в уголке сознания тлела мысль, что я должна согласиться. Прийти к нему и оказаться в его постели именно так как просит. Бесстыдно. Обнаженно. Со вкусом.

Но разум не хотел вестись.

– Мечтай, Давыдов! – произнесла дерзко как хулиганка, которую задирают. Яр оскалился в ответ и склонился ко мне, вгрызаясь в мои губы. Я застонала ему в рот, потому что движения его бедер стали чаще. Он так же упруго заскальзывал в меня и выходил, будто не собирается оставаться, что я буквально сходила с ума. Плавилась от жара наших тел, едва не таяла как мороженое в жару. Текла как лед под солнцем.

– Я не стану запирать дверь, – подвел черту и в последний раз дернув меня на себя замер, так и не дав мне насладиться оргазмом, который окатил тело как всплеск безумия и остервенелого блаженства. Я уже вытянулась от первой его волны и тут все резко прекратилось, когда Давыдов застыл внутри и его плечи дернулись. – Для тебя… никогда…

Тремор внутри утих, и я открыла глаза, жалея, что в секунду этого безумия я не видела лицо этой сволочи. Лгал ли он или говорил правду, я не знаю, тьма вокруг заволокла каждый сантиметр этого тесного помещения. Но слишком заманчиво было знать, что было в его взгляде.

– Яр… – произнесла натянуто, и Давыдов выдохнул.

– Снова будешь истерить?

– Нет, я… – уже смирилась, что контрацепция не твой конек, – уже приняла меры, – солгала нагло. Но ведь ему не обязательно знать правду. – То, что произошло, – выпрямилась, когда Давыдов вынул и отступил, оставляя меня в прохладном одиночестве и больше не согревая своим телом. Расправила подол платья, понимая, что по бедрам стекает его влага, и мысленно отругала себя за очередную ошибку. – Это больше не должно повторяться.

Нащупала ручку двери и выскочила в коридор, буквально впечатываясь в стоящую рядом брюнетку. Спутница Яра презрительно меня оглядела, и ее пухлые губы поджались когда вслед за мной из каморки вышел Яр.

Ситуации красноречивее просто не придумать, на месте этой стервы я закатила бы истерику, но та лишь натянуто улыбнулась Яру и игнорируя меня произнесла.

– Мне наскучило представление. Может, поедем домой? – она подчеркнула последнее слово, явно давая понять, что этот вечер завершится для них в одной постели, а я едва не заскрежетала зубами, злясь на Яра. Зато теперь я кристально как ясный день понимала – он лгал. Все те слова в коморке просто часть игры.

Улыбнулась. Душу скребнула острыми когтями первая кошка.

Обошла парочку и направилась в зал, собираясь назло им всем досмотреть балет до конца.

Хотя если честно, я едва ли видела что-то перед собой из-за застлавших глаза слез.

Глава 23

Саша торопливо убегала, а я смотрел ей вслед и не знал, что делать. Бежать за ней? Но ведь она ясно давала понять, что не хочет преследований, а принуждать ее мне больше не хотелось. Я итак наломал дров. Но и оставить вот так не мог. Она нужна мне, и ее ко мне тянет, пусть она и пытается отрицать очевидное.

– Жди в машине, – толкнул Каролине ключи и все же последовал за Сашкой, едва успев поймать ее у самого входа в зал. – Стой…

Сжал ее локоть, но она попыталась выдернуть руку и оттолкнуть меня не поднимая головы.

– Саш.

– Проваливай! – зашипела дикой пантерой, и я развернул ее к себе и встряхнул, заставляя поднять на меня взгляд. И меня прошибло током, когда заметил, как ее ресницы склеились от слез. Глаза цвета грозового неба сейчас стали расплавленным серебром и смотрели на меня с презрением. – Что еще тебе от меня нужно?

– Саш, – понизил голос, который на контрасте с ее криком прозвучал слишком тихо. – Идем со мной.

– С тобой? – ее зрачки расширились, а лицо исказила гримаса отвращения. – С вами? Тройничок предлагаешь устроить?

– Я не об этом…

– Отпусти.

– Саш, – не знал, как достучаться до нее, но чувствовал, что не смогу отпустить ее сейчас так просто. – Почему ты бежишь? Чего боишься? Меня или себя?

– Я не боюсь, Яр! Мне просто противно, что я делаю это с тобой и… Я хочу забыть тебя и жить нормальной жизнью! Мне осточертело качаться на этих качелях!

Противно.

Моя рука на ее локте разжалась.

– Ты испортил мою жизнь и жизнь сестры, она никогда не простит мне если узнает, что я… и ты…

Её голос звучал глуше, а мои перепонки разрывались.

– Мои родители погибли по твоей вине, я пять лет жила во лжи из-за того, что ты и твой брат сделали с моей сестрой, и мне противно от мысли, что…

– Можешь не продолжать, – мои кулаки сжались, и я инстинктивно отступил на шаг, чувствуя злость.