История одной переписки

Мне, практически, нечего выбрать из списка минусов. Но есть пара знакомых. И даже одна подходящая.

Не люблю петь публично. Но Женя смотрит на меня, и для меня не существует никого здесь.

Пусть это будет для тебя, моя девочка…

Но ведь она не твоя,

Хоть с тобой она даже иногда,

И бывает.

Она не твоя, как глоток вина,

Так тебя она выпивает.

Она не твоя.

Ты играешь ей, а она с тобой,

Потому что

Знаешь ли ты, что в себе таит

Женская любовь.

Аплодисменты… ухожу к своим. Где мой приз?

Мой приз счастлив.

Она наклоняется ближе:

— То чувство, когда совершенство гораздо совершенней, чем ты могла оценить в самом начале…

Я впиваюсь в эти губы, не дослушивая до конца.

Наконец-то…

Глава 27 — Уровень доступа

— Расскажите мне о Вашей матери, Олег.

— Она умерла, когда мне было 19.

— Какая она была? Какие-то воспоминания….

— Она была красивая… ласковая… улыбчивая… Длинные светлые волосы… Высокая… Мне казалось, ей очень тяжело жить. Хотя, она не жаловалась никогда. Она была такая… утонченная… неприспособленная… как будто, из другого времени, из другой жизни. Условия, в которых ей приходилось иногда жить, были жуткие. Мне всегда было больно за неё. Она не хотела, чтобы и я жил так. В постоянных разъездах, съемных квартирах, военных пайках. Это было её решением — отдать меня в тот интернат. Отец тогда служил в Европе, и появилась возможность. Наверное, это было правильно.

— Если бы Вы принимали это решение, какое бы оно было?

— Меня спросили тогда. Я согласился.

— Почему?

— Я не представлял, что можно в чем-то отказать отцу. В нашей семье не спорили с отцом. Он сказал, что так будет лучше для меня. И я согласился.

— Отец был тираном?

— Нет. Он был офицером.

— Какие отношения были между отцом и матерью?

— Очень… не могу подобрать слова. Они редко говорили вслух. Редко касались друг друга. И всегда какие-то немые диалоги. Они были одним целым.

— А Вы?

— А что — я?

— Братья, сестры?

— Никого больше нет.

— У Вас осталась обида на мать?

— За что?

— Без конкретизации. Чувство обиды.

— Нет… Иногда я чувствую тоску.

— Какие у Вас сейчас отношения с отцом?

— Формальные. Он живет в Италии. Созваниваемся по большим праздникам. Поздравляем друг друга.

— Как он перенес смерть Вашей матери?

— Перенес?.. Никак. Его, как будто, тоже не стало. Нет, никаких крайностей. Он — мужественный человек. И потерь в его жизни было много. Но того отца, которого я всегда знал, уже нет. Осталась только форма. Я понимаю его и не трогаю. Ему тяжело общаться со мной.

— От чего умерла Ваша мама? Это было внезапно?

— Да. Это было внезапно, очень быстро. Она не мучилась.

— Если бы у Вас был ребенок, какую бы мать Вы хотели для него? Такую же, как была Ваша?

— Нет!

— Какую?

— … сильную, страстную, веселую, хищную!

— Это замещение, Олег.

— Замещение чего?

— Ваших функций… как отца. Защита, энергия, игра. Мать — любит, опекает, заботится, ей некогда играть и воевать. Вы заранее отдаете в её руки еще и свои функции. Избегаете участия.

— Да. Наверное, это так.

— С другой стороны, это перенос, трансфер себя в ребенка. Вы компенсируете недополученное. Мать должна была вопреки всякой логике отстоять Ваше право быть рядом с ней. Эта несправедливость записана в Вашем подсознании. Но Вы, любя мать, веря ей, оправдываете её. Возникает противоречие… Вы разрешаете его следующим образом: убеждаете себя в том, что отсутствие близости между детьми и родителями — это нормально. Этим же Вы оправдываете и своего отца. Вы должны понять… Это не их совершенство. Это — их слабости, ошибки. Принять это. Выразить свое несогласие с этим. Продолжать любить их несовершенными. Но себе позволить другие сценарии. Понимаете?

— Я подумаю об этом. Спасибо.

Обе камеры он-лайн выведены на мой экран.

Олег: Добрый день, Женечка!

Евгения: Добрый, Олег.

Олег: Кофе? Музыку?…

Евгения: Мне надо идти…

Олег: Куда?

Евгения: Меня злит твой вопрос.

Олег: Это не контроль…

Евгения: Что это?

Олег: Уже говорил. Попытка быть ближе.

Евгения: Мне не очень приятно посвящать тебя в семейные дела.

Олег: Ты идешь гулять с Асей?

Евгения: Да, я иду гулять с дочкой.

Олег: Тебе не нравится, что я называю её по имени?

Евгения: Не люблю лицемерие, ты же помнишь?

Олег: Я помню, что ты всегда чувствовала меня. Напрягись немного. Я не лицемерю. Стараюсь понять, как ты сейчас устроена, и научиться принимать это.

Евгения: Не насилуй себя, Олег. Мне это всё неприятно. Ушла…

Олег: Я подожду.

Любой мой заход на эту территорию — и она сразу в оборонительной позиции. Не знаю, что с этим делать. Мне нужно проломить эту броню. Но ни в чем я не чувствую себя таким беспомощным, как в этой теме.

Открываю фотки. Ася. Разглядываю…

Ну что, маленькое чудовище, помоги мне хотя бы ты.

Не можешь же ты быть такой жестокой хищницей, как твоя мамочка. Похожи… соломенные косы, взгляд… прямой, открытый… из под бровей.

Ты не принцесса, да? Такая же маленькая ведьма, как мать.