История одной переписки

Отпускаю тело. Впиваюсь ей в шею. Рывок за бедра. Мы летим на кровать. Вскрик. Нервный возбужденный смех. Стягиваю трусики, перехватывая ступню. Мой язык проходится по косточке на тонкой щиколотке. Прогибается, сжимая бедра. Её колени пытаются сомкнуться, но я не позволяю.

Мои губы скользят выше. По бедру… Еще выше… Я помню её вкус…

Предвкушение зашкаливает все мои чувства. Впиваюсь в упругие губки.

Еще вскрик… тихий… сладкий…

Да… я помню, как ты металась под моими губами и была в нескольких мгновения ДО.

Нет… сейчас я тоже тебе не позволю…

Она вцепляется мне в волосы. Пытаясь то оттянуть, то, наоборот, взять больше, чем я даю.

Вхожу в неё пальцами.

Медленно…

Сжимается. Выкручивается, не позволяя мне.

И я снова зверь! Рычу, прикусывая ей кожу.

Но останавливаюсь. Несколько нежных нетерпеливых поцелуев… язык… и снова пальцы…

Она дрожит… пускает меня… на секунду… выкручивается снова…

Не представляю, как буду входить в неё…

Она такая… ей и пальцев моих много!

Но всё же должно быть хорошо?

Черт… Я совсем не заточен делать это щадяще…

Моё тело разбаловано.

Но всё будет хорошо.

Она такая горячая… мокрая… там все очень эластично и шелково…

И я снова впиваюсь в неё, входя глубже пальцами. Не позволяя вывернуться.

Давай, моя девочка… впускай меня…

Мое тело рвется от нетерпения, почти до судорог. И я поднимаюсь по ней выше, захватывая её губы.

Мы теряемся… крутимся…

Она сверху… Я сверху…

Спускаюсь снова в партер…

Мне хочется все уже закончить…

Мне хочется продолжать это бесконечно…

Она выгибается… глубокий вдох… Рычит… Моя девочка рычит…

Я со стоном смеюсь ей в живот.

— О, нет… нет… не так…

Поднимаюсь губами вверх.

Ловлю её ошалевшие горячие взгляды.

Да?

— Долго будешь облизывать меня? — хрипло смеется она. — Съешь уже…

Твою мать… — мои глаза закрываются.

Я кусаю эти дерзкие губы, распиная её.

Вдавливаюсь. Немного…

Пи**ец… Это слишком…

Вскрик. Пытается выкрутиться. Но уже поздно… я не могу больше…

Её дыхание нервное, рваное, громкое… Ловлю его губами.

Я знаю тысячу слов, которые надо сказать ей сейчас! И не могу произнести ни одного. Я не помню, на каком языке говорить с ней… Я вообще не помню, как говорить…

В моей голове только тысяча оглушающих вспышек.

— Lance…moi… расслабься… petit.. - мой беззвучный шепот под аккомпанемент её рваных вскриков.

Острые зубы врезаются мне в плечо. Неожиданно больно, и мой мозг отключается.

Врываюсь!

Замираю…

Меня трясет от необходимости двигаться.

Её ресницы часто-часто моргают, в глазах — шок. Судорожно дышит. Руки давят на мои плечи. Вырывается.

Я не могу остановиться… Не могу…

— Женечка… — со стоном выдыхаю я, умоляюще.

Дишит… медленней… глубже…

— Моя девочка…

Пальцы становятся нежными и коготками скользят по моей спине. Впиваются. Её губы находят мои.

— Давай… — выдыхает она.

Я срываюсь.

Не ласково, не медленно…

Не могу этого сейчас…

Так, как требует тело.

Почти не чувствую ничего привычного. Это, вообще, мало имеет отношения к телу. Меня разрывает гораздо выше. Изнутри, огромным шаром чего-то нестерпимого. Он не дает мне дышать, слепит и глушит. Не пытаюсь контролировать это. Я чувствую, как жжет мою содранную кожу на спине… какая она горячая и тугая… и восхитительно мокрая… и как задыхается вместе со мной.

Всё…

И я ускоряюсь, жадно, резко вколачиваясь в неё. Она снова рвется, давя мне на плечи. Её пятки упираются в кровать, и она выгибается подо мной. Но я впечатываю её вниз, придавливая телом. В её вскриках — не боль… Её бедра дрожат… В моих ушах — звон… Мы улетаем вместе…

Я — болезненно, ярко и быстро! Она — плавно… медленно… чувственно… и я успеваю, уже в адеквате, поймать губами её последние стоны удовольствия… Отстраняюсь, разглядывая, пытаясь успокоить дыхание.

Ленивая легкая пощечина… Она улыбается…

— За что? — спрашиваю с хриплым стоном.

— Пошел прочь…Ты слишком большой…

Посмеиваясь, ложусь к ней на грудь, тихонечко покидая, под тихий вскрик.

— Я люблю тебя… — ну наконец-то, я могу отыскать хоть какие-то слова… — Я люблю тебя…

Моя девочка спит…

Мне не спится.

Медленно вожу пальцами по изгибам её изящной спины.

Я опустошен. Мне спокойно.

Моя…

Но эта невыносимая тревожность, возникшая с момента нашей встречи, и отпустившая сегодня, возвращается.

У неё теперь другой привкус.

Я взял её. Да. Я видел её глаза после. Она — моя.

Но что дальше?

Мой привычный формат неуместен в отношениях с ней. И мне сложно понять, радует меня это или напрягает.

Мне сложно принять, что когда она проснется, мы позавтракаем, и я отвезу её домой, вернусь к себе. И что?..

Зачем?..

Опять в недоумении смотреть на эту пустую кровать? Как тогда, когда она уехала от меня после больницы.

Зачем это всё?…

Уговорить остаться?

На сколько? А потом что?

В моей голове пусто. Там нет решений. И мне не станет принципиально легче.

Я никогда не присваивал женщин. У меня не было потребности в ванили и каких-то нежностях, в близости. Общение, секс, иногда совместные тусовки, иногда совместный отдых. После секса — сигарета и душ. Всё смыть с себя… Меня ВСЁ устраивало.