История одной практики (СИ)

— Мило, — повторила она, нюхая цветы. — И неожиданно. Но ведь ты не за этим пришел сюда, огр.

Стражей называют ограми. За глаза, а бывает, и в глаза, как сейчас. Не знаю почему. Мне мама рассказывала в детстве сказки про огров, этаких великанов, которые прячутся в лесу и не прочь закусить случайным путником. Допускаю, что когда-то они существовали, но я, лично, никогда не слышал, чтобы их кто-то видел. В отличие от множества других тварей.

— Мой друг Эрик кое-кого ищет, — сказал я. — А я подумал: вдруг ты можешь помочь. Посмотри.

Я протянул ей три мемографии. Она оторвалась от любования букетом и бросила на них быстрый взгляд.

— Два грифона, — сказала она.

Я вытащил из кармана две серебряные монетки и протянул ей.

— Этих двух не знаю, — сказала она, отодвинув в сторону мемографии эльфа и тигролюда. — А вот этого котика знать не хочу. Кусается и царапается, девочки жалуются.

— Откуда он? — поинтересовался я.

— Из Винчеции, — сказала она. — Приплыл неделю назад. С приветом от винчетских друзей. Говорят, его наши хорошо приняли.

— Имя? — поинтересовался я.

— Вивьен ла Локо, — ответила она. — То ли граф, то ли маркиз, то ли еще кто. И денег полные карманы.

Замечательно.

— А где его искать? — спросил я.

— В «Империуме», а может быть в «Королевской гавани» или «Золотой короне», — мечтательно произнесла она.

— Зачем он к нам, не знаешь? — спросил я.

— Не знаю, — ответила она. — Но он два дня на нашей улице груши околачивал.

— Странно, — сказал я. — Я-то думал, человек с деньгами скорее в «Дикую розу» пойдет.

— А он и пошел, только Шиповник ему сразу на дверь указала, — ответила Линда. — У нее чутье на таких. Это мы, дуры… Хотите посмотреть?

Не дожидаясь ответа, она отложила букетик в сторону, встала с кровати и без всякого стеснения задрала юбку. Под юбкой у нее из одежды ничего не было, зато ягодицы и бедра были украшены многочисленными царапинами и синяками.

— Однако, — посочувствовал я, а Эрик пробормотал себе под нос что-то ругательное.

— И вы его после такого продолжаете принимать? — спросил он у Линды.

— Нет, уже нет, — ответила она. — Ему у нас больше не рады. Мне еще ничего досталось, другие больше намучились. Мы пожаловались Мануэле, и он больше к нам не приходил.

— Понятно, — сказал я, подумал, и достал еще один грифон. — На, это тебе на лечение. Пойдем, Эрик.

— До свидания, — сказал практикант.

— Приходи еще, мальчик, — сказала Линда, снова взяв букет в руки и поднося его к носу. — Я буду рада тебя видеть.

Мы вышли на улицу и пошли по направлению к Четвертой спице. Эрик выругался на наречии восточногорских гномов, причем так витиевато и искусно, что его знанию этой лексики позавидовал бы и мой отец. А он, среди всего прочего, доктор филологии. Кстати говоря, сами восточногорские гномы до сих пор считают свое наречие тайным.

— Ну как тебе свидание с прекрасной дамой? — поинтересовался я. — Кстати говоря, не вздумай про нее где-нибудь ляпнуть, или, тем паче, в отчете что-то написать.

— Квентин, а кто она? — спросил он.

— Странный вопрос, — ответил я. — Или тебе ее биография интересна? У них у всех одна биография. С вариациями. Она из деревни. Приехала поступать и не поступила. Возвращаться не стала, а поскольку ничего не умела, кроме как ухаживать за скотом и полоть грядки, то работу здесь нашла только такую. Оно и понятно, в городе ни скота, ни грядок. Хотя, может быть, она и не искала другого, кто знает? Потом села на пыльцу. Теперь, когда она не под кайфом и не с клиентами, сидит у себя в комнате и ждет белого коня с принцем на спине. Ну, или цирроза печени. Этого, в отличие от принца, у нее все шансы дождаться есть, она на бурой пыльце сидит, та как раз осложнения на печень дает.

— А зачем цветы нужны были? — спросил Эрик.

— Ну, она как-то пару лет назад в пыльцовом угаре мне призналась, что для мужчины, который ей подарит цветы, сделает что угодно, — ответил я. — Все случая проверить не было.

— И как? — спросил Эрик, насупившись.

— Она взяла с нас вдвое меньше, чем обычно, — ответил я. — И тебя запомнит. Так что, учитывая обстоятельства, эксперимент считаю удачным. Так, теперь внимание, вопрос: куда нам идти дальше?

— К этому самому ла Локо? — сказал Эрик.

Я покачал головой.

— Пока рано. Во-первых, мы ничего еще о нем толком не знаем. А во-вторых, нам ему и предъявить особо нечего. Все что у нас есть — пьяные показания господина Гарво, это не мало, но и не много. Скажет, что не знает никакого эльфа и никого не увозил, и все. Только спугнем. Вот что. Поехали в Ратушу, как собирались. Посмотрим, что сможем там узнать. А дальше…

— По обстоятельствам, — кивнул Эрик.

— Соображаешь, студент, — одобрил я.

Мы поймали извозчика и покатили в центр.

— А я ведь, и правда, сначала подумал, что ты… — признался Эрик.

— Что я тебя просвещаться на тему полового воспитания везу? — фыркнул я. — Нет уж, уволь. Я, конечно, должен тебе, как практиканту, передавать опыт и накопленную мудрость, но, скажу тебе честно, в этом деле приятнее самому все на своем личном опыте постигать. Методом проб и ошибок. Особенно проб.

Мы помолчали.