История одной семьи (ХХ век. Болгария – Россия)

«В начале 30-х годов явно оформились два очага Второй мировой войны: на востоке Япония, а на западе Германия. Это обстоятельство вызвало более раннее окончание академии нашим курсом. В связи с этим, хотя учебная программа осталась та же, но учебный план значительно был изменен – надо было пройти одновременно материал последних двух, преимущественно клинических курсов – четвертого и пятого. Метод обучения изменился – верх взяли практические занятия, читались только узловые лекции. Преподавателям и слушателям пришлось очень напряженно работать. Мы проходили добавочные учебные часы и имели больше ночных дежурств.

Очень интересны были лекции по нервным болезням. Кафедра невропатологии находилась на Лесном проспекте. Ее руководителем был М. И. Аствацатуров. Его лекции отличались научной глубиной, ясностью и увлекательностью.

Факультетскую терапию проходили у профессора М. И. Аринкина. Высокого роста, с поседевшими усами, острой бородкой, громким голосом, известный специалист по крови, он был главным руководителем всех терапевтических дисциплин. Профессор Аринкин постоянно и подолгу принимал активное участие в практических занятиях. Несмотря на его горделивую осанку и грозный вид, он был легкодоступен.

Про возглавляемый им большой терапевтический корпус говорили, что это “колхоз богатый, но не большевистский”. Было известно, что он страстный охотник…

Факультетскую хирургию проходили у профессора В. А. Оппеля. Однако он болел (рак верхней челюсти), и мы были лишены возможности слушать лекции этого великолепного лектора. Один раз всего, перед смертью, его привезли с черной повязкой на глазу, и он нам прочел прощальную лекцию в своей аудитории. Преподавателями на кафедре были златоуст М. Н. Ахутин и энергичный литовец С. И. Банайтис».

Я часто задумывалась: действительно ли каждое поколение отличается от другого в худшую сторону, как представляется людям, уже пожившим? И приходила к выводу, что это особенность психического восприятия – ведь невозможно, чтобы людской род постоянно находился на спаде. Однако, читая папины записки, я вижу огромную разницу не только между ним и мной – студенткой, почти отличницей, – но и между преподавателями 1930-х и 1950-х годов, не говоря уже о сегодняшних временах, когда подкуп и стяжательство спокойно торжествуют. Возможно, ХХ век вывел новую поросль поколений; возможно, со временем народится поколение, похожее на тех людей, которых описывает папа в своих записках.