История одной судьбы

- Вы не обращайте внимания, бабушка.

- А я и не обращаю.

Анна пошла к Поспелову. Его "газик" только что вышел из ремонта.

- Василий Кузьмич, нужна машина...

Анна повезла свою подопечную в Варсонофьевское. Вызвала председателя сельсовета. "Я вас очень прошу..." Зашла в школу. "Найдите двух хороших девочек..." - "А разве есть плохие?" - "Девочки, я вас очень прошу: присмотрите за бабушкой... Прабабушка она вам! А я похлопочу..."

Ну, что ей ветхая эта Анютина? Но взялся за гуж, не говори, что не дюж. Документов не было - нашлись документы. Нашли их с грехом пополам в сельсовете. В райсобесе, конечно, закон! Закон есть закон. Анна к Тарабрину. "Иван Степанович, неотложное дело". - "Что-нибудь в колхозе?" - "Старушка одна". - "А я уж думал, что-нибудь серьезное". - "Если бы вы ее видели!" "Нам о тысячах надо думать, о тысячах". - "Но ведь тысячи состоят из единиц?.." Нашелся закон!

Оно было в ней всегда, но оно все разрасталось и разрасталось, неистребимое это беспокойство!

На Анну жаловались: вот уж ко всякой бочке гвоздь!

Ее вызвал Тарабрин.

- Анна Андреевна, как у вас в колхозе?

- Да, по-моему, ничего.

- Помните, обещали подумать над севооборотом. Загодя надо думать.

- А мы думаем...

- Эх, Анна Андреевна...

- Что, Иван Степанович?

- Беспокойный вы человек, Анна Андреевна.

- Да уж какая есть.

- И другим не даете покоя.

- Так ведь не из-за себя.

- А вам больше всех нужно?

- Да не мне, Иван Степанович! Вам нужно...

В чем-то она сильнее Тарабрина. Тарабрин, должно быть, понимал это. Если год назад колхозу "Рассвет" предоставили честь выдвинуть в депутаты Гончарову, то уже через год многие понимали, что существовала необходимость выдвинуть в депутаты именно Гончарову.

XXXIV

Многие делегаты на районную партийную конференцию собрались под вечер в правлении колхоза. Гончарова, Поспелов, Донцов, Кучеров. Чуть позже подошла Мосолкина. Позвонил из Кузовлева Числов. Уговаривались, когда выехать.

- Утром, пораньше, - решил Василий Кузьмич. - На грузовой машине. Чтоб всем вместе.

Посоветовались, кому выступать. Вопрос этот заботил больше всего, разумеется, присяжного мазиловского оратора Кучерова.

- Кто пожелает, - сказала весело Анна. - Кому есть что сказать.

- Как кто пожелает? - недовольно ответил Поспелов. - Вам, Анна Андреевна...

- Ей положено, - согласился Кучеров. - Но кому-то еще. Колхоз большой...

- А еще Василию Кузьмичу, - подсказала Мосолкина.

- Не-не, я не буду, - отказался Поспелов. - У нас с Анной Андреевной все обговорено, мне незачем вылезать, она все скажет...

Это всем известно, Василий Кузьмич не любит встревать поперек начальству, а время такое, что без критики выступать нельзя. Гончарова на этот счет посмелее, вот Поспелов и предоставляет ей честь выступить на районной конференции.

Донцов усмехнулся.

- А вы здорово собираетесь, Анна Андреевна?

Анна в ответ тоже усмехнулась.

- Чего здорово-то, Андрей Перфилыч?

- Ну, как говорится, выдавать?

- Кому и что?.. Извините, Андрей Перфилыч, но мы иногда хуже детей. Самим себе, что ли? Неполадок много, но ведь все это наши неполадки. Что в колхозе, то и в районе. Выдавать буду, да только самим себе!

- Ну, это вы полегче, - забеспокоился Поспелов. - Себе-то себе, да только, когда шишки делят, себе лучше поменьше. На колхоз и без вас собак навешают...

Анна давно уже собиралась выступить на районной конференции, у нее было что предъявить райкому. В самом деле, стоит задержать сдачу мяса или молока, к колхозу сразу приковывается внимание, а если все сдавать вовремя, "Рассветом" никто и не поинтересуется. Ей иногда казалось, что коровами в райкоме занимаются больше, чем людьми. В районе плохо налажен обмен опытом, и если где и блеснет огонек, районная газета, конечно, отметит - передовая доярка, передовая свинарка, но как человек добился успеха, об этом ни слова.

Да, она собиралась говорить, и говорить прямо...

Она хотела ответить и Донцову, и Поспелову, и Кучерову, - ответить, да и посоветоваться, - как зазвонил телефон.

Поспелов взялся за трубку.

- Да... Да... - Суровые нотки в его голосе тут же сменились певучими интонациями. - Слушаю, Иван Степанович... - Он прикрыл трубку ладонью. Тарабрин! Готовимся. Хорошо. Сейчас... - Он протянул трубку Анне: - Анна Андреевна, вас...

Тарабрин просил Анну приехать в Сурож не утром с остальными делегатами, а сейчас, есть важное дело, ее ждут.

- Вызывают, - объяснила она Поспелову.

- Знаю, знаю, - ответил тот. - Иван Степанович сказал.

На этот раз "газик" был на ходу, через полчаса Анна уже мчалась в Сурож.

Теперь кабинет Тарабрина не был для нее заповедным местом, она привыкла к кабинету и к самому Тарабрину. Они встречались в райкоме, в колхозе, Анна научилась не только с ним говорить, но и спорить.

Она поднялась по лестнице, зашла в приемную. Клаша раскладывала по столу листки с напечатанным на машинке текстом. "Должно быть, отчетный доклад", - подумала Анна. Как всегда перед конференцией, в райкоме чувствовалось оживление. Кто-то входил, выходил, то и дело звонил телефон. Миловидное лицо Клаши выражало чрезвычайную, невыносимую занятость.