История одной татуировки

В конце коридора девушка остановилась. За деревянной дверью ей послышалось негромкое бормотание, речитатив какой-то песни, слова то делались громче, то отдалялись и были еле слышны, скрипел под чьими-то легкими шагами старый пол. Нина прислушалась:

Проведу я гаёвак аж до бору,

Сама вернусь молодая я ж до дому.

Проведу я вужалак аж до ямки.

Сама вернусь молодая я ж до мамки…

Странно, кто это там? Вроде ж Марыся одна живет или может в гости кто зашел? Нина зашла в комнату, бросила на диван рюкзак и присела сама. Осмотрелась. Высокая кровать, накрытая клетчатым пледом с двумя огромными подушками сверху. Старый платяной шкаф с зеркалом, стол накрыт белой кружевной салфеткой, два деревянных стула и маленький диванчик с узкими деревянными подлокотниками – вот и вся обстановка. Через единственное окно была видна часть аккуратно вскопанного огорода и большая раскидистая яблоня.

Нина посидела немного, вытянув уставшие ноги, подумала, что день складывается так себе. Она то надеялась быстро завершить рабочие дела и к вечеру уже вернуться домой. Достала из кармана телефон, набрала соседку, предупредила что задержится, попросила приглядеть за Маркизом еще денек другой. Поставила телефон на зарядку и пошла в кухню пить с Марысей чай. Было уже время обеда и чувство голода напоминало, что завтрак был уже давно, а печеньем молодой здоровый организм не насытишь.

На столе в кухне стояла тарелка с тонкими желтыми блинами, клубничное варенье и маринованные огурцы. Немного странный набор продуктов, но Нина понимала, что сейчас не лучшее время выпендриваться. Да и, если честно, то привередой в еде она никогда не была.

Девушка села за стол, аккуратно завернула сладкие блестящие рубиновым сиропом ягоды в блин на своей тарелке, помешала ложечкой сахар в кружке чая и спросила:

– А кто это у вас там в комнате поет?

Марыся резко обернулась и внимательно посмотрела на Нину:

– В какой комнате? Что поет?

– В комнате, что напротив моей, в конце коридора, из-за двери слышно, какая-то старинная песня, грустная.

– Радио, наверное. Одна я живу, некому там песни петь. Вот летом дети приедут, внуков привезут. Тогда и будут песни-пляски, а пока тихо у меня, заговорить не с кем.

Женщина присела за стол к Нине и опустила взгляд на ее руки, на пальце девушки поймав камнем луч солнца, блеснуло колечко. Марыся еще раз долго и внимательно посмотрела девушке в глаза:

– Какое красивое украшение, откуда оно у тебя?

– От бабушки досталось. Кольцо мне очень дорого, бабушка умерла много лет назад, но время от времени, когда смотрю на кольцо, мне кажется, будто она рядом и помогает мне.

– Послушай, – женщина помолчала, явно что-то обдумывая, потом еще раз пристально посмотрела девушке в глаза. От ее взгляда по коже пробежали мурашки, сделалось неуютно. – Я скоро к травнице собираюсь, пошли со мной сходим, тут недалеко. Она и погадать тебе может на свадьбу скорую или на богатство, или суженого упрямца приворожить, а может даже болезнь какую неизлечимую вылечить. Интересная бабка, есть что посмотреть, о чем поговорить.

– Да нет у меня желания суженого привораживать, да и болезней неизлечимых тоже нет.

– А может есть, да ты, молодая, не знаешь пока?

«Ага, у нас здоровых нет, есть недообследованные. «Клиника медицинской диагностики Бабка Марья» найдем хворь неизлечимую или венец безбрачия и будем годами ромашкой и зверобоем бесов изгонять задорого» – про себя усмехнулась Нина. Но в целом заняться ей сегодня здесь совершенно нечем, а на фольклорную бабку-гадалку взглянуть интересно.

– Ну что ж, давайте сходим, поглядим. Когда быть готовой?

– Примерно через час, я домашние дела доделаю и пойдем.

8.

По словам Марыси идти до травницы было примерно минут тридцать через лес на дальний хутор, но они шли уже примерно час и конца и края леса было не видать. Марыся шла быстрым шагом, не оглядываясь на девушку. Нина сначала крутила головой разглядывая лес вокруг и жалела, что оставила телефон на зарядке и нечем было запечатлеть эту сосновую красоту. Потом устала, перестала оглядываться и шла, пытаясь не сбить дыхание и не отстать от проводницы.

Лес постепенно темнел и густел, из соснового превращаясь сначала в лиственный, а затем в хвойный. Дорога становилась все уже, из асфальтированной незаметно обернулась в обычную проселочную, а потом и вовсе в тропу.

Людей они не встречали, постепенно смолкли и птицы.

– Долго еще? – спросила девушка у Марысиной спины.

– Да вот, сегодня что-то долго. Гаёвки что ли балуются – дурищи. Или Гаёвый дед с утра с похмелья, старый черт. Пойдем-пойдем, не останавливайся.

И Марыся еще более ускорила шаг. Так шли они еще примерно минут десять пока Нина не заметила что-то под ногами на тропинке. Фантик! Фантик от конфеты, который она выкинула из кармана, как только они вошли в лес.

– Стойте-стойте, смотрите, что это? – она окликнула женщину. – Да подождите вы, посмотрите, что это.

Нина присела на корточки, разглядывая фантики. Она была уверена, что, когда только заметила его, он был один, сейчас их было несколько. Она обернулась на подходящую Марысю.