Мне иногда казалось, что папа любит меня больше, чем брата – своего родного сына. И я его понимала всегда, как человека. Он вспыльчивый, но связь и близость была. Я не чувствовала себя неродной, отторгнутой. Весь вечер я была под впечатлением. Шок и непонимание, нестыковки в фактах и поведении, ощущениях и реакциях.
К ночи мне стало больно. Больно от того, что со смертью мамы я словно лишилась важной части своей жизни. Осиротела вмиг.
Так подробно я пишу затем, чтобы можно было потом сопоставить факты, проследить нити и понять, как мы связаны друг с другом в этом мире, как все реально и иллюзорно одновременно.
Оказалось, что моя мама познакомилась с кровным отцом в походе, в горах Краснодарского края. На тот момент они были свободны: она из Калининграда, он из Минска – идеальный курортный роман. Вернувшись, мама поняла, что беременна. Написала об этом письмо Александру. Записалась на аборт в конце августа. Однако в назначенный день проснулась и решила сохранить беременность, что бы ни случилось. Это «случилось» подразумевало для нее откликнется или нет на данную весть отец ребенка.
Лишь после похорон мне стало полегче, чувства немного отпустили и притупились. Наступил черед осознания.
У нас в доме была своя кладовая, где мы хранили заготовки и ненужные вещи. Помню, мне лет одиннадцать. Прекрасное лето. С мамой и двоюродной сестрой спускаемся в подвал за овощами, вареньем и компотом. Не помню, над чем мы смеялись, но настроение у всех было приподнятое. Всю дорогу хохотали, пару раз даже останавливались и смеялись над своими слезами. Поднимаемся домой, в руках банки с вареньем и овощами. Только разложились, звонок.
Все было на наших глазах. Мама подняла трубку. Улыбка и смех сошли с ее лица, уступив место испугу. «Дима утонул», – сказала мама, когда закончила разговор, и посмотрела на Надю. Сестра лишилась братика.
Радость в мгновение перехлестнулась с горем. Это был шок: мы только что смеялись до слез, а теперь эти слёзы текли от жуткой боли. Казалось, одно и то же проявление, но такие разные состояния. Ушел смех – слезы остались и стали крупнее. Затем высохли и они, наступило опустошение, жжение в груди, радость сменилась унынием.
Наложилось одно на другое. Некий слепок в подсознании. Это, кстати, часто бывает. Я часто нахожу такую программу у своих клиентов: «Будешь сильно радоваться, будешь вскоре плакать» или «Нельзя сильно веселиться, а то будут слезы». Пока не до конца разобралась откуда это в нас, но подобные убеждения часто мешают жить и радоваться обычным вещам.
Всех очень ранила смерть Димы. Я впервые видела, как плачет мой папа. Было страшно за тетю, маму брата. И это пугало больше, чем сама ситуация. Ты понимаешь, что всем сейчас плохо.
Когда я оставалась одна, мне не было так больно. Лишь чувствовала, что это нормальный ход вещей. Я эмпат, поэтому как только вижу боль близких, начинаю сопереживать, но в одиночестве нет таких острых эмоций. Все отключается, лишь спокойствие внутри. Я принимала ситуацию как нечто естественное для жизни.
Это было первой точкой, что перевернуло мое восприятие происходящего вокруг.
Я стала увлекаться психологией, появился интерес узнавать новых людей, жизнь. Это формировало понимание, что может быть по-другому. Если не с тобой, то хотя бы в целом. И если погружаться в это слишком глубоко, ты начинаешь меняться, хочешь того или нет. Благодаря подобному наблюдению я поняла важность тщательно выбирать окружение, если хочешь качественно изменить свою жизнь.
Познать себя и проявиться своей природе помогали книги. Читала много. В какой-то момент захотелось. Первой книгой была «Унесенные ветром». Прочитала все части на одном дыхании. Получая мало положительных эмоций дома, я погрузилась в иной мир. Через книги стала познавать отношения, различные ценности, эмоции. Драма, любовь, запутанные связи, недопонимание между героями – все это увлекало меня и расширяло восприятие.