История охоты

– Я не должна была так думать, а главное так говорить!

О чем это они?

– Кора, сколько же можно говорить, хватит извиняться! Я отлично понимаю, что ты чувствовала, поэтому не стоит оправдываться, – тихо ответил мой отец.

– Алан умел выбирать друзей, мне стоило довериться его чутью, – сказала тетя Кора. – Он считал тебя другом, и был прав, всегда!

Я сжала перила лестницы. Да он умел выбирать, и ошибся только один раз!

Боже мой…

Несколько минут потребовалось на то, чтобы глаза перестали слезиться. Я тихо постучала.

– Па, можно тебя на минутку, – осторожно спросила я.

– Лона, тебе нельзя вставать! – папа вскочил с кресла.

– Я что младенец? Завтра уже бинты снимут, – вяло огрызнулась я.

Па осторожно взял меня на руки. Отлично, не придется держаться за стеночку.

– А где Келли? – спросила я, положив голову ему на плечо.

– Заходил пару минут назад, и пошел в библиотеку.

– Отлично, нам туда же. Поехали, – сказала я.

Въехав в библиотеку, первое, что я увидела, был бледный Рыжик, сидящий на подоконнике. Записная книжка лежала на столе, открытая на последней странице.

27 марта…

– Это ты нашла дневник? – голос Келли снова был пустым.

– Да…

– Я был единственным, кто знал о его существовании. Именно дневник я искал, после смерти отца, но он пропал.

– Завалился за диван… я искала «Историю Охоты»…

– Может, мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит, – мягко спросил папа.

– Можно? – ссаживаясь на диван, я вопросительно взглянула на Келли. Он равнодушно кивнул. Я протянула папе записную книжку, придерживая пальцем страницу.

Тишина стояла гробовая, пока папин взгляд скользил по строчкам.

– Красиво, да? – мой голос прозвучал непривычно хрипло.

Папа сел в кресло.

– Но ведь, это еще ничего не значит. Она могла…

Пожалуй, я никогда не пойму отношения, связывающие этих троих.

– Отец тоже так думал и поплатился за это! Не повторяйте его ошибок, – жестко сказал Келли, не отрывая взгляда от окна.

Папа молчал.

Я обхватила здоровой рукой колени.

– Алло. Вик, ты где? Отлично, поднимись в библиотеку. Да, мы ждем.

Я подняла голову. Келли положил на стол свой сотовый.

– Это не…

– Он и так все знает, и полностью со всем согласен. Сколько можно прятаться? Est modus in rebus (всему есть предел). Вик готов, – оборвал меня Келли.

Вик вошел и, закрыв за собой дверь, внимательно осмотрел наше кислое собрание.

– Ну что, справишься с ролью асаху? – совершенно спокойно, спросил папа.

– Постараюсь, – Вик улыбнулся.

– Я попрошу председателя, созвать внеплановое заседание совета, ты уверен, что готов?

– Куда я денусь, – лаконично ответил асаху.

– Хорошо.

Отец встал, рассеянно оглядел библиотеку, наткнулся взглядом на записную книжку и быстро вышел. Рыжик слез с подоконника и направился следом.

– Проследи за ним, хорошо? Мы, кажется, узнали, кто стоит за смертью отца Келли.

– И ты, разумеется, не скажешь?

– Не могу.

Вик кивнул и поспешно вышел.

Пусть Келли сам расскажет, да и выговорится заодно.

Побродив несколько минут по комнате, я снова подняла записную книжку. Это фактически мемуары, а мне так интересно…

Время до обеда пролетело незаметно. Так как к завтраку меня по привычке не звали, в столовую я примчалась (насколько это было возможно, держась за стеночку) одной из первых. Тетя Кора уже сидела за столом спокойная, прямая, бесстрастная.

– Садись, Лона. Как самочувствие?

– Неплохо.

После всего прочитанного я смотрела на женщину, сидящую передо мной немного другими глазами.

***

14 сентября 19**г.

…Сто пятьдесят лет назад, это было одно из самых популярных мест в царском Петербурге. Время шло, императорской семьи уже полвека как не нет в живых, а салон существует, пусть и не в Питере, пусть и приглашаются на него теперь только оборотни, пережившие революцию, но оставшиеся приверженцами старых традиций.

А какого черта меня сюда принесло? Пригласили, и я не смог отказаться? Чушь.