История Ольги (СИ)

— Оля, Лариса, мне очень приятно, что я наконец-то, дожив на преклонных лет, могу позволить себе смотреть на своих мальчиков, чьи судьбы устроены и находятся в руках таких красивых женщин. Я рад нашему знакомству, — голос у Александра Германовича оказался точной копией голоса Германа Александровича.

Я глянула на Лару, она поймала мой взгляд, и кивнула. Я уверена, что если бы я слышала только голос, не видя отца Германа, я решила бы, что это говорит сам Гера. Внешне они не были похожи. Я бы даже сказала, что из-за седины на Александра Германовича больше был похож светловолосый Артем, нежели его родной сын. В любом случае от мужчины исходила невероятной силы энергетика.

Я как будто бы попала под его ментальное влияние, казалось, что я беспрекословно выполню любой его приказ. Он говорил без напора, без генеральского командного тона: напротив спокойно и нейтрально, но казалось, что он диктовал свою волю каждому сидящему за столом. Я украдкой оглядела всех, сидящих за столом, и поняла, что только на нас с Парой так влиял отец Германа. Наши мужчины были как обычно равнодушны, Гера даже в телефоне шарился, периодически поднимая взгляд на отца. Артем больше смотрел на меня, но краем глаза я видела, как он обменивается взглядами с теткой Аллой — она явно очень сильно была привязана к нему. А вот мы с Парой, чуть ли не раскрыв рты, ловили каждое слово, произнесенное седовласым мужчиной.

Вечер шел своим чередом: знакомство, расспросы о наших с Парой занятиях и увлечениях, рассказы наших мужчин о том, как состоялось наше знакомство, типичный для любой семьи вопрос «когда женитесь и когда будут внуки?». Я чувствовала, как родственники внимательно вслушиваются в каждое сказанное нами с Парой слово, ищут подтекст, вытягивают новые, не озвученные, сведения. Но внешне эта встреча была обычной — обычным знакомством с родителями. В середине вечера Александру Германовичу позвонила его жена, мама Геры.

— Всё хорошо, дорогая. Девочки хорошие. Приличные. — От этого комментария все рассмеялись, а у меня слегка покраснели щеки: я, приличная девочка, сегодня утром делала минет.

«И у меня, вроде как, неплохо получилось», — после того, как я внутренне сказала себе эту фразу, у меня даже как-то плечи расправились. Я была горда собой: не только утренним петтингом, а всеми теми шагами, которые я смогла сделать с помощью Артема. Когда-то это казалось недостижимой мечтой.

— Да-да, я обязательно передам! — отец Германа положил трубку, и достал из стоящего рядом портфеля два конверта — один подал мне, другой — Ларе. — Потом прочитаете. Она просила передать вам письма.

Хм, интригует! Хотелось тут же прочитать. Что могла написать незнакомая нам женщина?

— А тебе мать сказала позвонить завтра утром. Совсем уже! Она там истерику устроила, — наигранно гневно сказал Александр Германович Артему. — Герман хоть раз в неделю звонит, а ты…

Тот кивнул, как виноватый ребенок. Значит, в их семье было принято называть обоих мужчин сыновьями, а Артем называл родителей Германа мамой и папой. Я знала о том, какие у них отношениях со слов Лары и самого Артема, но видеть в живую было надежнее и стало серьезным основанием для резкого роста уровня уважения к этим людям. Воспитать чужого взрослого ребенка, и сделать это так, что он, помня своих родных родителей, стал преданным членом новой семьи. Это не только педагогический и психологический талант, это человеческое сострадание и чуткое отношение к чувствам другого. Очевидно, что Артем все это перенял у родителей Геры. И я была благодарна им за всё, что они сделали для Артема.

Домой мы вернулись поздно. Но после пары бокалов игристого, я была очень бодра. Артем, как мне кажется, вообще никогда не уставал. Я еще в машине начала приставать к нему, поглаживая его колено. Он мельком глянул на меня, ухмыльнулся, и сосредоточился на дороге. Точнее сделал вид, что сосредоточился: моя рука коснулась эрегированного члена, плотно обтянутый тканью брюк, и мужчина громко вдохнул.

— Ты понимаешь, какой путь мы с тобой прошли? От самого начала, когда ты боялась прикосновений, и до этого момента, когда ты пристаешь ко мне сама?

— Я как никто другой понимаю, — в ответ улыбнулась я. — Спасибо тебе, любимый мой мужчина!

— Теперь пора перейти на следующий уровень, — осторожно начал Артем. — Достань с заднего сидения белую коробку.

Я достала ее, открыла, и, увидев содержимое, рассмеялась, зажав рот рукой.

Глава 20

— Ты серьезно? — ошарашено спросила я. — Тебе не кажется, что это слишком…

— Слишком что?

— Развратно? — спросила я, заглядывая фаллоимитатор, лежащий в коробке.