История Омара Хайяма, рассказанная им самим

Хотелось бы также обратить внимание читателей на исламскую эрудицию Хайяма, отразившуюся в этом четверостишии. «Сначала я дам трехкратный развод»,- говорит Хайям, и в этих словах содержится одно из важнейших положений шариата, касающихся гражданского состояния мусульманина. Отзвук Корана, шариата и сунны слышен во многих четверостишиях Хайяма. Так, сами образы глины и гончара, многократно отражающие у Хайяма круговорот рождений и смертей человеческих, взяты из 55-й суры Корана («Милосердный»): «Он сотворил человека из звучащей глины, как гончарная». К Корану восходят и упоминаемый Хайямом отказ падшего ангела Иблиса поклониться сотворенному Богом человеку (Коран, сура 7, «Преграды»), и «сладкая пища» Марьям (Коран, сура 19, «Марьям») и т. д. и т. п. Все эти особенности лирики Хайяма долгое время находились за плотной идеологической завесой. Новый же перевод четверостиший Хайяма без оглядки на цензуру был до 1991 года просто невозможен.

Примечательная особенность русских стихотворных переводов из Хайяма – почти все они выполнены мужчинами, за весьма редкими исключениями, которыми современные составители его поэтических сборников обычно пренебрегают.

Между тем поэзия Омара Хайяма имеет общечеловеческое значение и не может рассматриваться как сугубо мужская лирика. В отличие от всех иранских и арабских поэтов и, в том числе, гениального ширазца Хафиза, он в своих стихах, как правило, не призывает возлюбленную, не клянется ей в вечной любви и не рыдает взахлеб, будучи ею покинут. Хайям вместе с «кумиром» – с милой, с любимой – рука об руку пытается заглянуть за пределы бытия, единые для всех людей Земли. Поэтому переводы его четверостиший, выполненные женщинами, в которых Природой изначально заложена великая стратегия жизни, могут достигать высочайших степеней проникновения в духовную Вселенную Хайяма.

Здесь мы подошли к весьма важному для понимания структуры этой книги принципиальному вопросу. До настоящего времени большинство изданий «Рубайята» Омара Хайяма представляли собой «капустники», составленные из работ нескольких переводчиков. Между тем, если вспомнить обстоятельства триумфального «возвращения» в мир людей поэзии Хайяма, то не составляет большого труда убедиться в том, что этот феномен основывается на удивительном духовном резонансе личностей полузабытого хорасанского шейха из XII века и образованного и литературно одаренного английского дворянина из XIX векка. И можно с уверенностью сказать, что, если бы поэма «Рубайят Омара Хайяма» не была перекличкой двух родственных душ через века и страны, а представляла собой собрание высококачественных переводов отдельных четверостиший, принадлежавших перу лучших английских поэтов того времени, вряд ли такое предприятие завершилось бы мировой славой, выпавшей на долю Эдварда Фитцджеральда.

У каждого переводчика хайямовских четверостиший в зеркале переведенных им текстов обязательно отражается одной из своих граней душа Хайяма и его личность, и совокупность таких отражений приближает нас к постижению тайны этого загадочного гения. Поэтому при подготовке настоящего издания был отвергнут ранее широко использовавшийся «принцип представительства» в сборниках большого числа различных переводчиков, с размещением отобранных четверостиший вперемешку, нарушавший цельность образа переводимого поэта, а за основу были приняты поэтические переводы Ирины Евсы.

Кроме указанного автора, в качестве комментария в эту книгу были включены переводы хайямовского рубайята, выполненные Л. Некорой и О. Румером в тридцатых-сороковых годах минувшего века, переводы Г. Плисецкого, в которых отразились более поздние попытки обретения путей к постижению содержания и подтекста хайямовских четверостиший, И. Тхоржевского и многих других поэтов.

Ирина Евса не новичок в искусстве стихотворного перевода, ее прежние работы уже хорошо известны русскоязычному читателю. Первая публикация ее переводов Омара Хайяма состоялась в 2003 году и была благожелательно встречена почитателями творчества великого иранца в славянском мире. И. Евса пришла к Хайяму после библейской Песни песней и новых переводов Сафо, орфических гимнов и многих других памятников древней поэзии3.

Не будем предвосхищать и навязывать кому-либо впечатления от ее новой работы. Омар Хайям Ирины Евсы – перед вами, и, может быть, в ее переводах для вас откроются новые грани бессмертного поэтического наследия великого иранца. Сокровенный же смысл его четверостиший, мистическое восприятие вещих строк гениального поэта-суфия достигаются не книжным знанием, а сердцем.