История ордена иезуитов

Папа не мог поступить иначе, чем он поступил. Это совершенно верно, но из этого не следует, что послание не выражало действительного его мнения об ордене. Несомненно, папа пришел к убеждению, что орден сеет смуту и вредит процветанию церкви. Эту точку зрения разделяли и некоторые кардиналы, потому что со времени Бенедикта XIV иезуиты имели в священной коллегии немало ожесточенных врагов. Поэтому неудивительно, что курия бросила иезуитов на произвол судьбы. 16 августа послание было сообщено римским иезуитам и генерал Рикки был заключен в замок Святого Ангела. Здесь с ним обращались мягко; но ему так и не суждено было выйти на свободу, хотя его не могли обвинить в каком-либо преступлении. 22 ноября 1775 года он умер в тюрьме, став жертвой той ненависти и того недоверия, которые возбудил против себя орден во всей Европе. Климент XIV сошел в могилу раньше его, 22 сентября 1774 года. Иезуитов обвиняли в том, что они отравили его. Это давно уже опровергнутая басня. Но эта басня поучительна: она показывает, какие деяния могли приписывать иезуитам в конце XVIII века не только свободные мыслители, но и кардиналы римской церкви.

Восстановление ордена

Как встретили послание о роспуске ордена иезуиты и все христиане-католики? Орден подчинился ему с покорностью лишь там, где правительства привели послание в исполнение. При этом, конечно, не было недостатка в протестах и в самых невероятных попытках унизить и загрязнить память Климента XIV. Образованная Европа встретила уничтожение ордена с восторгом; народ почти всюду отнесся к нему безучастно. Кое-где слышались громкие жалобы монахинь и других ревностных сторонников культивируемого орденом благочестия. Но нигде, ни в Европе, ни вне ее, исполнение послания не встретило серьезного сопротивления со стороны масс. Создается впечатление, что орден везде потерял всякое доверие к себе. Общественное мнение не обнаружило никакого сочувствия к трагическому элементу его падения; оно отнеслось почти равнодушно к тем жестокостям, которые совершил Помбал. В несправедливостях, которым подверглись в разных местах иезуиты, видели справедливое возмездие или, по крайней мере, считали их необходимыми в интересах прогресса, «просвещения и добродетели».

Рим сказал свое слово. Орден официально умер. Но там, где воля папы не имела силы, он открыто сопротивлялся папскому приказанию и без всяких затруднений становился под защиту государей-еретиков или атеистов, желая как будто даже в момент своей гибели доказать, что интересы ордена стоят для него выше клятвы верности, которая должна была по воле основателя неразрывно связывать его с папским престолом.

Оригинально, что под свою защиту орден взяли как раз наиболее прославленные государи эпохи Просвещения: прусский король Фридрих Великий и императрица Екатерина II; оба думали, что они не в состоянии обойтись без иезуитов в преподавании. Но в Пруссии благосклонность правительства продолжалась недолго. В 1776 году король по докладу епископа Гогенцоллерна фон Кульма приказал силезским членам ордена отказаться от имени иезуитов и называть себя впредь «священниками королевского учительского института». В 1781 году этот институт был уничтожен, а в 1786 году остатки иезуитской конгрегации в Силезии вынуждены были разойтись.

В России иезуиты были более счастливы. Екатерина II не только запретила опубликование папского бреве, но в 1782 году даже разрешила иезуитам, находившимся в бывших провинциях Польского королевства, избрать себе генерального викария и, следовательно, образовать вполне независимую монашескую конгрегацию. Император Павел, бывший вообще человеком крайне неуравновешенным, относился к иезуитам с еще большей благосклонностью; он призвал членов ордена в Петербург, возвратил им Виленский университет, способствовал их миссионерской деятельности среди немецких колонистов на Волге, богато одарил полоцкий новициат, чтобы усилить прилив новых членов, наконец, не побоялся обратиться к курии с предложением одобрить неповиновение польских иезуитов и санкционировать дальнейшее существование ордена.

Папа Пий VI занял в иезуитском вопросе, судя по всем признакам, позицию несколько отличную от той, что занимал его предшественник Климент XIV. Он, по-видимому, тайно поощрял польских иезуитов крепко стоять на своем. В 1793 году он закрыл глаза на то, что герцог Пармский вызвал из России нескольких иезуитов.

Еще большие надежды орден мог возлагать на Пия VII Чиарамонти. В 1773 году он, тогда еще епископ в Тиволи, с крайней неохотой выполнил приказ о роспуске ордена и всегда держал бывших иезуитов в большом почете. Действительно, 7 марта 1801 года он восстановил орден в России, а 30 июля 1804 года по просьбе короля Фердинанда IV — в Неаполе и Сицилии. Эти акты формально провозгласили разрыв с политикой Климента XIV и ясно показали всему христианскому миру желание курии возродить орден в прежнем блеске.