История ордена тамплиеров (La Vie des Templiers)

Уместно отметить, какой притягательной силой обладал орден Храма для среднего класса — начиная с мелкой знати — по крайней мере, в течение первого столетия своего существования. Орден получал от этих людей большую часть пожертвований; из них состояла большая часть рыцарей и сержантов. Это общепризнанно в отношении Англии, но равным образом характерно и для Франции, Прованса и даже Испании. Средний класс составлял наиболее надежную опору социального порядка в Средние века. Из него поставлялись королям лучшие администраторы, и орден Храма заимствовал из их опыта наиболее надежные методы и связи. Домом управляли выходцы из той же среды, что и слуги короля Англии Генриха II Анжуйского или короля Франции Филиппа II Августа, показавшие себя столь же способными в управлении монаршим имуществом. Описи, картулярии командорств — от Англии до Руссильона — везде, где бы они ни находились, свидетельствуют о беспристрастном управлении, о безукоризненной бухгалтерии.

Но чтобы понять сильное укрепление власти и престижа ордена Храма между 1130 и 1140 гг., следует вернуться к булле «Omne Datum Optimum», данной Иннокентием II Роберу де Краону 29 марта 1139 г.[75] Эта булла является «Великой Хартией» ордена Храма, основой всех его привилегий; и удивляться можно только тому, как скоро орден достиг могущества и славы. Вся история происхождения ордена Храма искажена отсутствием документов; к счастью, лакуна заполняется материалами из коллекции маркиза д'Альбона, хранящейся теперь в Национальной библиотеке Франции в Париже. До публикации картулярия в 1913 г. полагали, что булла «Omne Datum Optimum» Александра III (1162) была оригинальной, в действительности же она — лишь повторение буллы Иннокентия II, обнаруженной д'Альбоном. Есть, однако, одна деталь, достойная внимания: булла «Quam sit utilis» (без даты) Александра III, в свою очередь являющаяся не более чем выдержкой из «Omne Datum», обращенной к духовенству, содержит имя «нашего дорогого сына Роберта». Клирик, готовивший ее текст, работал с первоисточником (буллой Иннокентия), но ни один историограф ордена Храма этого не заметил.[76]

Целью буллы Иннокентия II 1139 г. было учредить институт братьев-капелланов для обслуживания Дома. Истинное же ее назначение заключается в том, чтобы освободить тамплиеров от всякой церковной власти, кроме власти Папы, и передать магистру и капитулу ответственность за управление орденом. Этим и объясняется досада архиепископа Тирского, когда он пишет, что тамплиеры стали на добрый путь, но потом в гордыне отвергли власть епископов и патриарха.

Духовная автономия тамплиеров и в особенности то, как они освободились от власти патриарха, вызвали возмущение у хронистов Святой Земли. Ни архиепископ Тирский, ни его последователи не могли им этого простить. Гийом Тирский настаивает на факте, что орден Храма изначально основан самим патриархом, «a quo et ordinis institutionem et prima beneficia susceperent».^{12} Его переводчик подчеркивает на страницах «Истории Ираклия»: «Первым делом, которое им поручили и предписали во искупление их грехов, была охрана дорог, по коим проходили паломники, от воров и разбойников, чинивших им много зла. Это покаяние наложили на них патриарх и епископы». Освобождение тамплиеров от десятины — еще один повод для сетований. Во всей Церкви такое было предоставлено только ордену св. Бернара и пользующимся его покровительством тамплиерам. Архиепископ Тирский негодует: «Отрицая права духовных лиц и похищая у них десятины и первые плоды, они постыдно стеснили их в пользовании своим добром». Еще сильнее выражается переводчик: «Их соседи впали в смущение и защищались по-разному, что делают и по сию пору».[77] Однако Робер де Краон не задумывался о подобных неблагоприятных последствиях привилегий, которые ему удалось стяжать для ордена. «Omne Datum Optimum» адресована «нашему дорогому сыну Роберту, магистру монашеского рыцарства Храма, расположенного в Иерусалиме», и с самого начала определяет смысл существования ордена.