История ордена Тамплиеров

Письма старого тамплиера лучше, чем все хроники, показывают, насколько было непрочным Иерусалимское королевство даже в его лучшие дни. 17 октября Белинас был отдан туркам украдкой, руками предателей,и положение Антиохии стало критическим. Король Амальрик опасался четырех одновременных атак на Антиохию, Триполи, Иерусалим и франкскую армию в Египте, "ибо Нуреддин, при многочисленности своих собак, мог одновременно атаковать всех, если бы захотел". Но осажденный в Бильбейсе Ширкуф, ресурсы которого были на исходе, принял предложение короля об одновременном отступлении из Египта. В донесении французскому королю Бертран де Бланфор немного приукрашивает участие крестоносцев, когда пишет, что "Сиракон был изгнан с этой земли не без великих потерь: каковая земля оставалась беззащитной на три дня и перешла в наши руки без боя".

Амальрик возвратился в Палестину в начале ноября и двинулся на помощь Антиохии. Положение складывалось в пользу франков. Еще раз соперничество, смертельная ненависть исламских князей ослабили их пред горсткой христиан Восточного королевства. Нуреддин оставил осаду Антиохии, и египетский двор высказался за союз с французами.

Амальрик, готовясь защитить фатимидского халифа от нового наступления, развернутого в феврале 1167 г. Нуреддином, отправил в Каир двух послов принять клятву верности от своего союзника. [163] Доверенным лицом король избрал молодого Гуго, графа Цезарейского, и брата Жоффруа Фуше из ордена Храма. Архиепископ Тирский отводит главную роль графу Цезарейскому, бывшему пленником в Каире, где ему излечили рану на ноге; но дипломатический опыт Жоффруа Фуше, его ум, твердость и учтивость, о каковых свидетельствуют его письма, позволяют воздать ему должное в этом довольно деликатном деле. Возможно даже, что халиф потребовал участия одного из тамплиеров в принесении присяги, ибо ценил верность рыцарей Храма, - такое довольно часто случалось между христианами и сарацинами. [164]

Так как дворцы Каира и окружение халифа были мало знакомы иноземцам, архиепископ Тирский разузнал у обоих посланцев подробности их миссии, разворачивавшейся, в духе Тысячи и Одной Ночи, при покровительстве Санар султана,который договаривался о соглашениях.

Турецкие рабы, с оружием наголо, провели их сначала "по аллее, где совершенно ничего не было видно", а затем через три или четыре двери, охраняемые чернокожими. Затем они оказались во дворе, вымощенном мрамором, со стенами, покрытыми золоченой резьбой.

<...> Строения были там столь восхитительны, что не было никого, кто, войдя туда, не оставался бы там охотно <...> В этом дворе находились фонтаны, которые очень мелодично били из золотых и серебряных труб в бассейнах, выложенных мрамором. Здесь было столько птиц разного вида и окраски, со всех концов Востока, что никто не смотрел на них без изумления, говоря себе, что природа поистине создала их ради своей забавы <...>

<...> Здесь турецкие рабы передали посланцев адмиралу хартий [*13] и дворцовым евнухам, которые провели их на другой двор и в другой дворец, столь пышный и восхитительный, что тот, увиденный ими ранее, показался им ничем. Здесь они увидали животных стольких различных видов и так наряженных, что кто бы рассказал об их повадках, показался бы лгуном. Никакая рука художника, сморенного сном после заутрени, не смогла бы начертать столь странных вещей <...>