Читаем История: от призвания до восстания полностью

Но кроме того, читая о том, как грабили, правили, воевали, разоряли (только об этом и речь в истории), невольно приходишь к вопросу: что2 грабили и разоряли? А от этого вопроса к другому: кто производил то, что разоряли?.. Кто делал парчи, сукна, платья, камки ‹тонкая ткань›, в которых щеголяли цари и бояре? Кто ловил черных лисиц и соболей, которыми дарили послов, кто добывал золото и железо, кто выводил лошадей, быков, баранов, кто строил дома, дворцы, церкви, кто перевозил товары? Кто воспитывал и рожал этих людей единого корня? Кто блюл святыню религиозную, поэзию народную…” (Дневник, 4 апреля 1870 года).

Безличной истории-науке, в которой “не придется и буквы на описание года жизни одного человека”, Толстой противопоставлял историю-искусство. “ История-искусство,как и всякое искусство, идет не вширь, а вглубь, и предмет ее может быть описание жизни всей Европы и описание месяца жизни одного мужика в XVI веке” (Дневник, 5 апреля 1870 года).

История-искусство — это, в сущности, уже литература, где общие закономерности проявляются в “одиночной деятельности человека”, конкретной судьбе. Настоящий писатель слышит шум времени во всем его разнообразии, оживляет разные лица и голоса.

Благодаря “Войне и миру” Отечественная война 1812 года для нас — это не только Александр I, Наполеон и Кутузов, но и капитан Тушин, Тихон Щербатый, Платон Каратаев — вымышленные герои, несущие толстовскую мысль народную. К сожалению, замыслы толстовских исторических романов о петровской эпохе и о русском народе как силе завладевающей, осваивающей огромные пространства Европы и Азии, остались неосуществленными.

Любая история-наука, особенно краткая, остается хронологией правителей, войн и законов — историей государства и общества,Но не будем забывать, что имена царей и полководцев — лишь метонимия тех сложных и труднопостижимых процессов, которые связаны с множеством людей и обстоятельств и определяют течение исторических рек. Только такое понимание придает смысл жизни отдельного человека, его ощущению истории: “В океанские просторы каплею вольюсь одной” (Б. Слуцкий).

 

Русское русло: Рюриковичи

Историю нашей страны в больших масштабах можно представить как возникновение, утверждение и гибель (или трансформацию) четырех государств: Киевской Руси и Московской Руси(государства Рюриковичей), императорской России(с царствующим домом Романовых), СССР (Союза советских социалистических республик).Причем переход между ними часто занимал годы или даже столетия. Это были смутные времена: внутренних конфликтов, войн, в том числе гражданских, и революций. В конце XX века, с возникновением самостоятельной Российской Федерации, мы вступили в пятую реку.

Первоначальное русское государство возникает в середине IХ века в Поднепровье как великое княжество Киевское. Вторым центром собирания русских племен был находящийся на северо-западе Новгород. Своеобразие жизни на Восточно-Европейской равнине определили достаточно суровый климат (короткое лето и долгая зима диктовали человеку особый, сезонный, ритм жизни) и сочетание лесаи степи.

“Лес сыграл крупную роль в нашей истории. Он был многовековой обстановкой русской жизни: до второй половины XVIII в. жизнь наибольшей части русского народа шла в лесной полосе нашей равнины. ‹…›. Даже теперь более или менее просторный горизонт, окаймленный синеватой полосой леса — наиболее привычный пейзаж Средней России.

Степь, поле, оказывала другие услуги и клала другие впечатления. Можно предполагать раннее и значительное развитие хлебопашества на открытом черноземе, скотоводства, особенно табунного, на травянистых степных пастбищах. ‹…› Трудно сказать, насколько степь широкая, раздольная, как величает ее песня, своим простором, которому конца-краю нет, воспитывала в древнерусском южанине чувство шири и дали, представление о просторном горизонте, окоёме, как говорили в старину; во всяком случае, не лесная Россия образовала это представление. Но степь заключала в себе и важные исторические неудобства: вместе с дарами она несла мирному соседу едва ли не более бедствий. Она была вечной угрозой для Древней Руси и нередко становилась бичом для нее” (В. О. Ключевский. “Курс русской истории”, т. 1, лекция III).

Ключевыми событиями, обозначившими границы существования древнерусского государства, были призвание варягови нашествие монголов.

Между этими событиями прошло менее двух веков, наполненных событиями, оказавшими влияние на всю последующую русскую историю.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология